— Может, так оно и лучше. Она годами вымогала у отца деньги и подношения, включая фамильные драгоценности. Собственно, занималась постоянным рэкетом. Несколько ценных предметов исчезли с ее уходом.
Кетлин ахнула.
— Какой ужас! Мне очень жаль! Понимаю, почему ты был так сердит на меня, — со стыдом сказала она. — Как могла моя мать так вести себя? Она предала меня. Я ее любила, а ей дела до меня не было! — всхлипнула она.
Лоркан опустил руки на ее сгорбленные плечи и стал их поглаживать, пытаясь успокоить ее.
— Понимаю твои чувства, — буркнул он.
— Никто их не понимает! — возразила она.
— Ошибаешься, Кетлин. Я побывал в пяти детских приютах и сменил девять пар приемных родителей до того, как попал сюда. Я ненавидел родную мать за то, что она меня бросила и заставила пройти через все это. Я не напрашиваюсь на жалость, — тихо произнес он. — Просто хочу, чтобы ты поняла, что и меня тоже бросила мать.
— Но у нее могли быть для этого веские причины, — заметила Кетлин. — Она могла быть очень молодой, или без крыши над головой, или без денег…
— Когда я подрос, я понял это, — спокойно согласился Лоркан. — И когда уехал в Бостон, решил разыскать ее и все узнать. — Его руки опустились. — Лучше бы я этого не делал.
— Почему? — спросила она, испытывая искушение разгладить глубокие морщины между его бровями. — Наверно, твое появление потрясло ее…
Он издал короткий невеселый смешок.
— Потрясения не было. Нет, она отнеслась ко мне совершенно равнодушно. Я для нее пустое место. — Он глубоко вздохнул.
— Тебе, наверно, было очень тяжело, — грустно сказала она.
Лоркан улыбнулся.
— Не тяжелее, чем тебе, — мягко произнес он. — Я всем сердцем тебе сочувствую.
Он ее понял. Кетлин была до слез растрогана.
— Ах, Лоркан!..
Он стоял совсем близко, но она его почти не видела из-за слез. Когда она сморгнула, то увидела, что сочувствие смягчило жесткие черты его лица.
Лоркан медленно наклонил голову, и его взгляд опустился к ее приоткрытым губам. Словно сквозь туман Кетлин видела, как его напряженно сжатые губы постепенно расслабились. Расстояние между нею и Лорканом как-то незаметно сократилось, и Кетлин с удивлением поняла, что он собирается поцеловать ее.
— Нет! Только не это! — в смятении вскрикнула она.
Не успел он опомниться, как она уже ускользнула от него и ринулась в оранжерею, не обращая внимания на бурное приветствие собак.
Вот дура. Что он о ней подумал? Что она готова на все? Дескать, яблоко от яблони недалеко падает? Кетлин застонала. Шанс провести одну ночь с Лорканом ей не нужен!
А вот проблема с домом осталась нерешенной. Если бы он по ошибке с самого начала не принял ее за шлюху, все сложилось бы по-другому!
— Ненавижу тебя, Лоркан Фитцджералд! — накинулась она на него, когда он появился в дверях оранжереи. Слезы стыда и злости застилали ей глаза.
— Кетлин…
— Уходи! У меня много работы! — истерично дернулась она.
Отвернувшись, она взялась яростно подметать уложенный каменный пол, не сдерживая обильных слез.
Почему он не оставит ее в покое? Зачем постоянно напоминает о постыдном прошлом? Да и чего ей стыдиться? Не она спала с Сеймсом, а ее мать. Не она восемь лет тому назад пришла домой в пьяном виде, а Гарри. И это Лоркан, а не она, сделал поспешные выводы и выболтал то, что лучше было не разглашать.
А все свалилось на ее голову. Ненавидя себя за то, что так погрязла в жалости к себе, Кетлин старалась сдержать рыдания.
Пока Гарри терял здоровье в пьяных дебошах, она проявляла стойкость. Жалеть себя было некогда.
— Кетлин…
Лоркан беспомощно смотрел на нее. Стратегический план требовал морально измотать ее до предела, а потом нанести смертельный удар, таким образом завладев Балликистином, пока она слаба и беззащитна.
Но когда он подошел к маленькой, жалкой фигурке, утопавшей в нелепом огромном свитере, он понял, что не сможет так с ней поступить.
Вместо того чтобы воспользоваться преимуществом, он неловко произнес:
— Не надо плакать.
— Я не плачу! — Она дернулась в сторону, так что чуть не опрокинула пальму.
— Тогда, наверно, идет соленый дождь! — пошутил он, пытаясь ее развеселить.
В изнеможении Кетлин уронила метлу и молча уставилась на него широко раскрытыми, искрящимися от слез глазами. Вдруг его руки обхватили ее, и она тут же сдалась — жалобно всхлипывая, уткнулась мокрым носом в его дорогую рубашку цвета фуксии.
Лоркан чувствовал себя мерзавцем.
— Мне ужасно жаль, — пробормотал он прямо в ее шелковистые волосы. — Прости, что я перевернул вверх дном твою жизнь. Мне в голову не приходило, что ты не знала, чем занимается твоя мать. Иначе я бы так подло себя не повел. Поверь мне.
Ее мягкое, гибкое тело прижималось к нему. Лоркану хотелось обласкать каждый его дюйм. С трудом отогнав от себя греховные помыслы, он терпеливо ждал. Вскоре ее дыхание стало более ровным.
Лоркан закрыл глаза. Его сердце до сих нор сжималось при воспоминании о той минуте, когда он увидел Кетлин в объятиях его ненавистного брата. Он был околдован ею.
Кетлин подняла на него взгляд. Ее огромные карие глаза сверкали слезами, мокрые, слипшиеся ресницы придавали ей вид трогательно-беспомощного существа. Лоркан взглянул на ее дрожащий рот — и потерял голову. В следующую секунду он уже нежно целовал ее губы, пил с них соль как нектар.
