Невидимый Легион - [22]

Хорошо еще, что с офицерами, по-видимому, обстояло получше. Здесь был капитан Дюрье. Веселый, приятной наружности, с резко очерченными чертами лица, голубыми глазами и манерами джентльмена, с седеющими волосами, которые огромной волной спадали на левую половину лба, он смахивал на драматического актера. Затем маршал Подвинец, с кивером зеленого цвета, в зеленых форменных брюках с золотыми лампасами, в кителе и при полном вооружении. Здесь же и лейтенант Рено – воспитанный, приятный молодой офицер, хрупкого телосложения и с безукоризненными манерами. Один глаз у него был закрыт повязкой. Немного выбивался из этого круга лейтенант Польхон со своей рыжей шкиперской бородой, но документы у него были безупречны, а за спиной – десять лет службы в пустыне. Это, естественно, делает наружность человека более суровой. Сержант Байонне явился из распавшейся банды контрабандистов; некогда он действительно служил унтер-офицером в колониальных войсках.

Так как легион набирался в спешке, то, естественно, личные документы рядовых почти не смотрели. Позже выяснилось, что горнист умел играть только на саксофоне, но кое в чем эти два инструмента схожи. Главное, легион заполучил сигнальщика. Горнист был до этого дирижером джазового оркестра «Улыбнись, малышка!». Саксофонист Хаубен и Джордан уже два месяца сидели без работы, и они подались в солдаты, чтобы и дальше зарабатывать на хлеб музыкой. Для того чтобы в общество приняли Кинга Росванга – короля львов, уже понадобились документы. Кинг Росванг представил свидетельство о демобилизации на имя капрала итальянского экспедиционного корпуса Кавелотти, а по его поручительству в легион приняли и весь коллектив цирковой труппы: сына и жену. Да, да – жену Изабеллу, переодетую в мужское платье. В качестве ефрейтора Кавелотти. И если кому-то кажется, что за ефрейтора Изабеллу придется поволноваться в связи с трудной дорогой, то он ошибается. Ефрейтору было сорок шесть лет, и она обладала довольно помятым лицом, но низкий голос звучал более грозно, чем голос старшего сержанта. Когда в первый день какой-то шутник попытался позаигрывать с Изабеллой, та так двинула ему в челюсть, что бедолага несколько дней ходил с распухшей щекой. В цирке Кинга Росванга жена выступала в качестве штангиста. Так как на трех солдат полагалась одна палатка, то женщина не грешила против правил пуританской морали, потому что спала вместе с мужем и сыном, как и прежде. Что же касается предназначенных отнюдь не для женского уха выражений, то лексикон артистов бродячего цирка находился далеко за пределами салонно-светской лексики. Маленькому цирку пришлось сбежать в легион, потому что несколько дней назад оставленный без присмотра лев Пипика случайно выбрался из клетки и слопал несколько зрителей во время представления. Улизнув из-под носа полиции, хозяин цирка с документами своего друга Кавелотти отправился к старшему сержанту Байонне, который, по поручению Дюрье и Подвинца, набирал легион. Кинга Росванга взяли со всей семьей.

Так как корпус набирали после окончания морского сезона, большую часть рядовых составили матросы, рыбаки-браконьеры, контрабандисты и команда шхуны «Лукреция» в полном составе, во главе с Флером де Баком, капитаном пивной бочки. Да-да! Именно такое звание было у Флера де Бака: капитан пивной бочки. Шхуна «Лукреция» перевозила контрабандой английское пиво из Порт-Саида и Порт-Судана в Оран, так что прозвище «пивная бочка» вполне соответствовало действительности, а командир шхуны по праву назывался «капитаном пивной бочки».

Рассказ о том, как пивная бочка «Лукреция» опустела, к данному роману не имеет прямого отношения. В этих широтах часто бушуют штормы, ревут неистовые ураганы. Вот и судьба «Лукреции» была решена в одну из таких ненастных ночей.

Ее проиграли в карты!

…Бушующий над Красным морем ураган погнал воды потока вверх по течению. Канал вздулся. Капитан пивной бочки Флер де Бак не вышел в рейс, как собирался, а вместо этого со всей командой шхуны отправился в варьете «Семь отцеубийц», где ввязался в жаркий карточный бой с коллегой-контрабандистом по прозвищу Дикий Рог. Битва утихла только на рассвете. Владелец «Лукреции» потерял все: шхуну, груз, рулевого, а его лучший друг, боцман «Лукреции» по фамилии Тоутон, в последовавшей затем драке лишился половины лица.

Остальные легионеры имели примерно такую же биографию, за исключением разве что Кратохвиля – обойщика, писавшего роман. Кратохвиль пошел в легион для того, чтобы отдохнуть от детей своего квартирного хозяина, весьма живых и шустрых ребятишек, старшего из которых уже отправили в колонию для несовершеннолетних.

По всему огромному амбару было разбросано снаряжение. Господин Вильке (так и не снявший гражданского платья), Подвинец и Дюрье проделали огромную работу. Разобраться оставалось лишь в проблеме с резиновыми перчатками. Лаковые чемоданчики и солнцезащитные очки еще можно было пустить в дело, но что делать с резиновыми перчатками в пустыне? Хорошо еще, что теннисных ракеток пришлось купить всего сорок штук.

Обмундированием рядовых занимался Дюрье. Но капитан даже не предполагал, что вместе с заказанными вещами ему доставят резиновые перчатки, теннисные ракетки и семьдесят дюжин патентованных булавок Мак-Вульф-Грубе. Дюрье всего-навсего составил список, где перечислял самое необходимое снаряжение для пехотинца в пустыне.