Невидимый фронт Второй мировой. Мифы и реальность - [43]

Впрочем, в отношении военной мощи СССР на Дальнем Востоке японское военное министерство рассматривало Люшкова лишь в качестве вспомогательного источника. Здесь японцы больше полагались на артиллерийского майора Фронтямара Францевича, перебежавшего двумя неделями раньше Генриха Самойловича, 29 мая 1938 года, с территории Монголии. Для побега Францевич, офицер штаба 36-й мотопехотной дивизии, воспользовался автомобилем. Майор был все-таки военным специалистом и мог дать сведения о тактике, вооружении и организационной структуре Дальневосточной армии, т. е. по вопросам, о которых Люшков имел лишь самое общее представление.

Важнее для японцев были данные Люшкова о работе разведки НКВД. Он утверждал: «Разведывательную деятельность против Японии независимо друг от друга ведут НКВД, РККА, а также ВКП(б). В этих целях активно используются посольство и торгпредство СССР в Токио. Разведкой занимаются сотрудники посольства с небольшими рангами. Широко используются и граждане других стран, в частности Германии и США, проживающие в Японии. Члены Коммунистической партии Германии охотно помогают советской разведке. Кадровые сотрудницы НКВД направляются в Японию в качестве жен дипломатов. В частности, агентом НКВД является жена советского посла в Токио Сметанина.

Основными каналами проникновения советской агентуры в Японию являются Шанхай и США, причем нередко используются документы граждан третьих стран. Как правило, разведчик перед прибытием в страну назначения несколько лет занимается коммерцией или иной деятельностью в другой стране. Связь поддерживается через курьеров или через третьи страны. Радиопередатчики предназначены в основном для использования в военное время. В Японии нет сейчас нелегальной резидентуры с передатчиком».

Методы работы советской разведки бывший комиссар госбезопасности описал вполне достоверно, со знанием деле. Сам ведь в начале 30-х был с нелегальной миссией в Германии. А вот конкретных знаний Люшкову явно не хватало. Очевидно, в его ведении находилась лишь мелкая агентурная сошка в Маньчжоу-Го. Ей и платили малонадежными маньчжурскими юанями. Действительно серьезная агентура замыкалась на Москву. Потому-то, в частности, Генрих Самойлович ничего не знал о группе Рихарда Зорге в Токио, не только вхожей в высшие японские сферы, но и располагавшей радиопередатчиком. К тому же Зорге сперва был агентом Коминтерна, а потом работал на Разведуправление Красной армии, и офицер НКВД ранга Люшкова вряд ли мог знать о существовании этого агента. Так что насчет отсутствия в Японии нелегальной советской резидентуры Люшков невольно дезинформировал своих новых ангелов-хранителей.

За столь ценного перебежчика сразу началась борьба между штабом дислоцированной в Маньчжоу-Го наиболее мощной Квантунской армии и властями в Токио. Командование Квантунской армии чувствовало себя в большой степени независимым от военного министерства и императорского Генерального штаба. Однако на этот раз центр одержал верх, и Люшков был направлен в Японию через Корею. Там его переезд обеспечивал штаб японской Корейской армии, более лояльной к Токио. Разведорганы Квантунской армии смогли лишь однажды допросить бывшего шефа Дальневосточного НКВД. На этом допросе в день побега Люшков, в частности, дал ясно понять, что покинул СССР из страха погибнуть в одной из следующих чисток. О намерении организовать покушение на советского вождя он не обмолвился ни словом. Между тем несколько десятилетий спустя Генриху Самойловичу приписали подобный смелый замысел.

В книге японского журналиста Хияма Есиаки «Японские планы покушения на Сталина» утверждается, что после начала военного конфликта у озера Хасан из числа осевших в Маньчжурии русских белоэмигрантов японцам удалось сформировать отряд террористов, в задачу которых входило убийство Сталина. Для этого они должны были поодиночке перейти турецкую границу и добраться до Сочи, где в то время отдыхал Сталин. Там по сложной системе подземных коммуникаций убийцам предстояло проникнуть в павильон Мацесты как раз в то время, когда Иосиф Виссарионович будет брать там грязевые ванны, и прикончить его. План будто бы разработал Люшков. Как полагал Есиаки, Генрих Самойлович превосходно знал как систему охраны Сталина, так и внутреннюю архитектуру комплекса Мацесты, поскольку раньше работал в центральном аппарате НКВД.

Несмотря на тщательную подготовку, операция провалилась. Все террористы были схвачены при переходе советско-турецкой границы. Москву заранее предупредил о готовящемся покушении агент Борис Бжеманьский по кличке «Лео», служивший в министерстве иностранных дел Маньчжоу-Го. Он же сорвал и другой план, разработанный по наводке Люшкова. Накануне 1 мая 1939 года японские агенты должны были пронести мощную мину в Мавзолей. Ее часовой механизм был установлен на 10 часов утра, когда на трибуне Мавзолея должно было находиться все советское руководство. Но опять террористы были перехвачены и обезврежены еще на границе.

На фантастичность всех этих прожектов указал бывший офицер охраны Сталина Алексей Рыбин: «Была ли у террористов в Мацесте возможность расстрелять Сталина разрывными пулями? Никакой. Внутренняя охрана насчитывала около двухсот сотрудников. Внешнее кольцо в лесной местности составлял отряд пограничников… Хвостовая группа сопровождения была еще до войны вооружена автоматами…