Невидимые миру слезы - [5]
Это были времена «продуктовых наборов», Леня называл их «пайками». Как-то на студии давали пайки, и я знаю, что там должна была быть курица. Приходит Леня домой, спрашиваю: «А где же курица?» А он: «Нинок, ну как же я мог? Никому больше не положено, вот я и разделил паек в группе: все тянули жребий. Но я поставил условие, что икру беру себе!» И с гордостью протягивает мне баночку икры.
Вы понимаете, какой это был человек? Это же такое счастье прожить с этим «идиотом»! Не любить его было нельзя.
По возрасту Гайдай был старше жены, но по жизни оказался сущим ребенком. Поначалу она периодически взрывалась, пыталась его «воспитывать», частенько сетуя, что надеяться ей не на кого. А он обескураживающе отвечал: «Нинок, ну что делать?»
— Я его считала просто глупым человеком. В бытовом смысле. Что ему ни поручи — он делал не как все, не вникал. А просто ему это было не интересно. А я всегда была настоящей домашней хозяйкой, все умею: прибить, ремонт сделать… Я люблю, чтобы все, что меня окружает, было идеально. Буду тереть, полировать…
Вот мы машину купили. Я не только на ней ездила, но и за ней ухаживала. Думала, что Леня это все даже не замечает, а он как-то сказал знакомой женщине: «Как вы можете ездить на такой машине? Вы посмотрите, в каком идеальном состоянии машина у Нины! У нее нет ни одной капли ржавчины. Вы пойдите, она вам расскажет, как это надо делать!»
Или вот: построила я дачу. Поставила печку. Своими руками все полировала, шкурила. А он подходил, гладил кладку и говорил: «Ты подумай, ведь это же ты все сама?!» Гордился.
Его невозможно было уговорить пойти в магазин купить новый костюм или обувь. «Нинок, сходи сама!» Я иду, выбираю, на себя мерю, смотрю, чтобы рукава были на «столько» длиннее… Покупаю и договариваюсь обменять, если не подойдет. Он надевает и радуется: «Слушай! Идеально!» Ботинки покупала, проверяла, чтобы подошва хорошо гнулась, чтобы были легкие — ведь нога-то раненая. Он обует: «Вот здорово!» И все. Меня это раньше злило: ну, что бы самому не поехать, померить? Куплю новый костюм, и он будет висеть в шкафу, а Леня опять ходит в старом. Я ругаюсь, а он говорит: «Нинок, он счастливый. И потом, я там ложусь на пол…» Приходит какой-нибудь торжественный момент или день рождения, и он надевает новый костюм, рубашку — а обычно ходил в свитерах — и говорит: «Ну, что, похож я на колхозника?» Потом приходит счастливый и рассказывает: «Все мне говорили, какой я сегодня красивый! А если бы я каждый день так ходил, то никто бы этого не заметил».
Леня совершенно был неприспособлен в бытовом плане. Вот, вызывает его как-то Пырьев и спрашивает: «Что тебе: дать звание или категорию повысить?» Мой «практичный» муж отвечает: «Конечно, категорию». Потому что это означало прибавление в деньгах. Приходит домой и с гордостью мне об этом сообщает. А я говорю: «Если бы тебе дали звание, то тут же повысили бы категорию!» — «Да? Это я промахнулся».
Но званиям и всяким «цацкам» Гайдай никогда не придавал значения. Вот и свою жену регулярно вычеркивал из представления к званию, объясняя, что ему, как председателю тарификационной комиссии, как-то неудобно ее выдвигать. И ее приучил так же смотреть на эти вещи. Поэтому звание Заслуженной артистки России Нина Павловна получила только в конце 2001 года.
Когда им доводилось вместе участвовать в творческих встречах или еще каких-то мероприятиях, Леонид Иович просил, чтобы их объявляли просто: «Режиссер Леонид Гайдай и актриса Нина Гребешкова». У него всегда было обостренное чувство такта по отношению к окружающим. И болезненная скромность.
— Он никогда никого не обсуждал. Когда критиковали Леню и его фильмы, я закипала. Могла в запале сказать, что просто бы расстреляла этого человека. А у него в этот момент глаза становились больше очков, и он говорил: «Нинок, ну он такой! Не приглашай его в гости, не пей с ним чай. Но не убивать же его?»
Тем не менее, Нина Павловна подчас смело шла в рукопашную, чтобы защитить мужа. Как-то возвращались они затемно. А перед их домом был большой пустырь и котлованы под будущие стройки. И тут перед ними появляется парочка то ли грабителей, то ли хулиганов. Гребешкова с ужасом понимает, чем это может обернуться: будут грабить — Гайдай не стерпит. И уже в голове картинки: то муж раненый лежит, то его имя в связи с дракой в газетах ославлено… И с криком бросается на обидчиков, хлеща их сумочкой. Естественно, все ее содержимое рассыпается в пыли. С досады от потери любимой помады маленькая женщина еще яростнее наскакивает на верзил. Тут и милиция подоспела. Но на месте разбираться не стала, а всех забрала в отделение. Там все и выяснилось. Вот уж от души посмеялись милиционеры над незадачливыми грабителями! Супруги потом тоже хохотали, переживая это событие, ползая по земле в темноте в поисках ключей и нужных дамских штучек, разлетевшихся в разные стороны.
— Я за него могла глотку перегрызть!
Как-то предложили ей большую роль на студии им. Довженко. Спрашивает у мужа, соглашаться или нет. Он ей свое обычное: «Решай сама, Нинок». Но чувствовала жена, что настроение у супруга испортилось. Гайдай в это время работал над «Кавказской пленницей» и собирался в экспедицию. Ей там нашлась всего лишь эпизодическая роль врача психбольницы. Но все творческие мечты Нины Павловны перевешивали мысли: как муж со своей язвой будет там питаться, что он опять будет забывать о больной ноге… И она едет с ним на Кавказ. Не отдыхать, а работать, что для них естественно, и помогать ему. Мало кто обратил внимание на то, что свою героиню в этом фильме Гайдай назвал Ниной. Объясняться в любви супруге он не умел, но с той поры крылатая фраза «студентка, комсомолка, спортсменка, наконец, она просто красавица» навсегда соединится в народной памяти с дорогим для него именем.
Короткая эпоха расцвета модерна была довольно резко прервана. Классический стиль в искусстве с его плавностью и текучестью форм, растительными орнаментами вряд ли бы прижился в молодом социалистическом государстве.Но, несмотря на строительство коммунизма и воцарение новых порядков, шедевры модерна на улицах Москвы сохранились: многие из них в превосходном состоянии дошли до наших дней. И сегодня мы имеем возможность любоваться ими.Так уж случилось, что самые яркие здания в стиле модерн не принесли счастья ни тем, кто их создал, ни тем, кто в них жил.
Книга Людмилы Соколовой не просто сухое перечисление советских фильмов, а 100 подробнейших рассказов о самых популярных и культовых картинах советского кинематографа. Сюда вошли не только фильмы, ставшие легендами, получившие мировое признание, но и картины «простенькие и бесхитростные», которые до сих пор очень любит массовый зритель (что доказывают рейтинги показов по телевидению). Автор постарался, чтобы читателю не было скучно, и поэтому на наших страницах вы найдете забавные подробности, курьезные случаи и приключения на съемках, а также фразы из фильмов, ставшие крылатыми.
История киноконцерна «Мосфильм» — неотъемлемая часть культуры нашей страны. Имена великих режиссеров и актеров так же прочно вписаны в наше сознание, как имена правителей, политических деятелей и литературных героев. Более того, часто именно образы, воплощенные актерами в фильмах, помогают нам сформировать представление о литературных героях и исторических персонажах. Эта уникальная книга отражает все значимые вехи в истории гиганта русского кино. Вы найдете в ней великие имена, известные и любимые фильмы, популярные лица, а также увидите внутреннее устройство концерна и процесс съемок.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Биографический очерк о географе и социологе XIX в., опубликованный в 12-томном приложении к журналу «Вокруг света» за 1914 г. .
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.