Невидимые академики - [13]

— Здесь ещё модные советы есть, — оправдывалась Джульетта. — Вот посмотри, тут написано, что хромированная и медная микрокольчуга это тренд сезона.

— Это страница для гномов, — вздохнула Гленда. — Хватит тебе, давай лучше, собери вещи, я провожу тебя до дома.

Пока они ждали на остановке конёбус, Джульетта всё ещё продолжала читать. Такое внезапное пристрастие к печатному слову встревожило Гленду. Последнее, чего бы ей хотелось, это чтобы у подруги завелись в голове всякие идеи. В мозгах Джульетты хватало пустого места, а значит, идеям было где разгуляться, и в итоге они могли бы нанести немалый ущерб. Сама Гленда обычно читала в конёбусе один из своих дешёвых романов, завёрнутый в бумажную обложку из «Таймс». Он читала так, как едят кошки: украдкой, чтобы никто не заметил.

Пока лошади неторопливо брели в сторону района Сестричек Долли, Гленда вынула из сумки футбольный шарф и рассеянно обмотала его вокруг запястья. Лично она ненавидела футбол, однако в их районе было очень важно не выделяться, быть как все. Излишняя оригинальность, особенно сразу после очередного важного матча, была просто опасна для здоровья. В своём районе важно носить правильные цвета. Приспосабливаться.

По какой-то причине эта мысль немедленно навела её на размышления об Ореххе. Какой он странный. На вид страшноватый, но очень опрятный. Он пах мылом и страшно нервничал, кажется. Что-то в нём такое было…

Атмосфера в Необщей Комнате стала ледяной, словно талые воды.

— Вы хотите сказать, мистер Тупс, что мы должны прилюдно вступить в игру с грубиянами, хамами и деревенщиной? — сурово вопросил профессор Бесконечных Исследований. — Это совершенно невозможно!

— Да, маловероятно. Но ничего невозможного, — устало возразил Думмер.

— Абсолютно невозможно! — заявил Старший Спорщик, кивая профессору. — Мы не станем пихаться с отребьем из канав!

— Мой дедушка забил два гола в матче против Дурнелла, — негромко и сухо заметил Чудакулли. — В те дни большинство игроков никогда не забивали и одного. Максимальное количество голов, забитое человеком за всю его жизнь, не превышает четырёх. Рекорд принадлежит Дэйву Вроде, разумеется.

По комнате прошла лёгкая рябь поспешного пересмотра воззрений и принципов.

— Ах, ну да, конечно, тогда были другие времена, — сладким, словно сироп, голосом пробормотал Старший Спорщик. — Я уверен, что даже респектабельные ремесленники порой принимали участие в этой забаве.

— Не очень-то им было забавно, когда они натыкались на Дедулю, — сказал Чудакулли со слабой улыбкой. — Он был профессиональным боксёром, дрался за деньги. Если в кабаке случалась крупная драка, сразу же посылали за ним. Разумеется, драка тут же становилась ещё более крупной, однако происходила в основном уже на улице.

— Он вышвыривал людей из зданий?

— О, да. Справедливости ради надо добавить, что почти всегда с первого этажа и не забыв предварительно распахнуть окно. Очень деликатный человек был, насколько я знаю. Зарабатывал производством музыкальных шкатулок и даже получил за них несколько наград. Совершенный трезвенник, знаете ли, и к тому же религиозный. Драки были просто подработкой. Я совершенно точно знаю: он никогда не отрывал людям ничего, что нельзя было бы пришить обратно. Очень порядочный парень, как ни посмотри. К сожалению, я никогда с ним не встречался. А жаль, очень хотелось бы иметь что-нибудь на память о старичке.

Все волшебники, как один, уставились на огромные руки Чудакулли. Его кисти были размером со сковородки. Архиканцлер хрустнул костяшками пальцев. В комнате раздалось эхо.

— Значит, мистер Тупс, нам просто нужно вызвать чью-то команду на поединок и проиграть? — спросил Чудакулли.

— Верно, Архиканцлер, — подтвердил Думмер. — Просто изобразить игру.

— Но если мы проиграем, все увидят, что мы не выиграли, верно?

— Видимо, так.

— Значит, мы должны выиграть, полагаю?

— Послушайте, Наверн, это заходит уже слишком далеко, — возмутился Старший Спорщик.

— Извините? — Осведомился Чудакулли, приподняв брови. — Вы не забыли, что Архиканцлер, согласно уставу Университета, является первым среди равных?

— Разумеется.

— Прекрасно. Ну так вот, я — это он. Слово первый тут главное, полагаю. Что вы там царапаете в блокноте, Тупс?

— Пытаюсь вычислить, как мы сможем обойтись без наследства, Архиканцлер.

— Вот молодец! — Одобрил Старший Спорщик, с вызовом глядя на Чудакулли. — Я знал, что паниковать нет причины.

— Рад сообщить, что мы можем успешно выкрутиться, обойдясь минимальным сокращением расходов, — продолжал Думмер.

— Ну вот, — объявил Старший Спорщик, с триумфом глядя на первого среди равных, — сами видите, как всё улаживается, если не поддаваться панике.

— Ну конечно, — хладнокровно сказал Чудакулли, не отрывая пристального взгляда от Старшего Спорщика. — Мистер Тупс, не могли бы вы просветить нас, что именно означает на практике это самое "минимальное сокращение расходов"?

— Завещанное имущество помещено в траст Побольшей, — пояснил Думмер, не прекращая царапать карандашом в блокноте. — Тронуть основной капитал мы не имеем права, однако благодаря работе управляющих, которые весьма мудро инвестируют деньги траста, мы ежегодно получаем приличную сумму. Эти деньги покрывают… извините за неточность оценки… примерно восемьдесят четыре, запятая, четыре процента наших расходов на еду.