Невидимое зло - [7]

— Причем хороших идей! — добавил Корнелиус. — Вы же знаете, что больше всего на свете я люблю покупать газеты, которыми плохо управляли, я уже не раз это делал.

— Вам придется убедить банки и инвесторов, — заметил Дауэр и улыбнулся. — Но я уверен, что вам это удастся.

Корнелиус усмехнулся. Инвесторы, как и банкиры, его обожали. Какими бы ни были его обещания, часто оформленные черным по белому в соглашениях о займе и долговых обязательствах, он всегда их выполнял. Всегда. Не вызывало сомнений, что при цене, которую он собирался заплатить, проект с «Таймс» был настоящим вызовом. Но речь шла об одной из самых престижных газет в мире: к таким относились, разумеется, «Нью-Йорк Таймс», «Вашингтон пост», «Лос-Анджелес Таймс», возможно, «Монд», «Фигаро», и на этом, пожалуй, список исчерпывался. В свои семьдесят два года Корнелиус Зейл был на пороге заключения последней, самой крупной сделки своей жизни. Холдинг «Зейл ньюс» уже контролировал более восьмидесяти газет Америки, Британии и Австралии. Самыми крупными были «Филадельфия интеллидженсер», которую Корнелиус приобрел в начале 1980-х, и «Гералд», но концерну не хватало флагмана. Если бы ему удалось перехватить «Таймс» у Ивлина Гилла, то «Зейл ньюс» вошла бы в тройку, а то и двойку ведущих мировых игроков на этом сегменте рынка. Корнелиус взглянул на кислое лицо своего сына и наследника, недовольно взиравшего на инвестиционных банкиров, и его энтузиазм поостыл. Что будет после него? Решением этой проблемы Корнелиусу еще предстояло заняться.

— Итак, — произнес он, — сколько потребуется времени, чтобы все собрать?

— Банковский кредит не должен вызвать проблем — банки сами выстроятся в очередь, чтобы одолжить вам деньги. Понятно, что продажа облигаций займет несколько недель, но «Блумфилд-Вайс» может предоставить краткосрочный кредит до появления основного финансирования. Согласно Кодексу Сити по слияниям и поглощениям, вам будет достаточно нашего гарантийного письма, где мы заявим о своей готовности финансировать. — Дауэр помолчал. — Мы должны успеть собрать всю нужную сумму за семь дней, если все сделаем быстро.

— Отлично!

— При условии, что получим согласие на внутренний кредит, — добавил Дауэр.

— Что? — изумился Корнелиус, уставившись на него.

— Я уверен, вы понимаете: краткосрочный кредит в таком объеме — слишком большой риск для «Блумфилд-Вайс» и нам надо заручиться согласием на высшем уровне.

— Люди из банка «Харрисон бразерс» в последние пару лет оббили мне все пороги, предлагая свои услуги. Они утверждают, что готовы подписать подобные обязательства не сходя с места.

— Я тоже говорю именно это всем клиентам своих конкурентов, — с улыбкой заметил Бентон. — Не волнуйтесь — получение согласия является чисто формальной процедурой. Через неделю у вас будет наше гарантийное письмо.

Корнелиус перевел взгляд на Бентона:

— Хорошо. Только договоримся сразу вот о чем. Я требую полной поддержки от своих банкиров. Никаких проволочек, никаких ожиданий более благоприятных условий, никаких задержек из-за занятости с другими клиентами. Мне нужна «Таймс», а то, что мне нужно, я получаю! Тут требуется напряжение всех ваших сил. Понятно? — Произнося эти слова, Корнелиус не сводил взгляда с Дауэра, который заметно смутился и закивал.

— Конечно, мы все это понимаем, Корнелиус, — сказал Бентон с улыбкой. — Разве когда-нибудь «Блумфилд-Вайс» вел себя с вами иначе?

— Ладно, — хмыкнул Корнелиус. — Давайте сделаем это! Если вам нужны детали, обратитесь к Эдвину. Он велел нашим бухгалтерам подготовить все необходимое. Не обращайтесь в «Зейл ньюс» больше ни к кому. Я хочу, чтобы это для всех было полной неожиданностью.

При мысли о реакции Ивлина Гилла на то, что его предложение будет перебито, Корнелиус не мог удержаться от довольной улыбки. Гилл ему никогда не нравился, в том числе и тем, что кичился своей жесткостью йоркширского бизнесмена с большими амбициями и нетерпением к инакомыслию. Корнелиус хорошо знал своего конкурента. Ивлин Гилл хотел получить «Таймс» больше всего на свете. Но не получит!

Эдвин проводил инвестиционных банкиров и вернулся в кабинет.

— У нас все получится! Я это чувствую. — Корнелиус довольно потер руки.

— Надеюсь, — отозвался Эдвин. — Хотя не очень представляю, как нам удастся свести концы с концами.

— Конечно, удастся! — нетерпеливо перебил его Корнелиус. — Стоит нам наладить бизнес, и цифры это обязательно отразят. А в «Таймс» мы можем исправить очень много!

— Отец?

— Да?

— Ты помнишь, мы вчера обсуждали возможность возвращения Тодда в бизнес?

— Да.

— Не думаю, что он согласится. И не уверен, что это хорошая идея, даже если он согласится.

Корнелиус взглянул на старшего сына и произнес:

— Он согласится. И я собираюсь с ним поговорить об этом сегодня вечером. — Он сел за стол, водрузил на нос очки и взял отчет. — Разве тебе не надо заняться цифрами?

Эдвин мог считать себя свободным.

— А-а, вот и Тодд, наконец-то, как же я рад тебя видеть! — Корнелиус вошел в роскошно обставленную гостиную и хлопнул сына по плечу. — И тебя, Ким! — Он повернулся к невестке и обнял ее. — Прошу меня извинить, что вышел не сразу, но у нас с Эдвином было срочное дело наверху. Эдвину скоро надо ехать на деловой ужин, однако он хотел заглянуть и поздороваться.