Невидимки - [112]

Мы едем по шоссе, и в глаза сквозь лобовое стекло бьет заходящее солнце, мелькающее в просветах между деревьями, золотит раздавленную мошкару и прочий мусор, облепивший стекло так, что сквозь него почти ничего не видно. Мы все едем, едем и никак не приедем, а я страшно проголодался, так что путь кажется нескончаемо долгим. Я пытаюсь вспомнить, что есть в холодильнике, и гадаю, достаточно ли в хорошем расположении духа мама, чтобы разориться на покупную еду. На краю деревни, мимо которой мы сейчас проезжаем, есть китайский ресторанчик, даже крюк почти делать не надо. Я в красках расписываю ей все плюсы: не надо ни готовить, ни потом мыть посуду, — и, к моему изумлению, она соглашается. Мы съезжаем с трассы и заказываем еду навынос — курицу с кешью для меня и крылышки в кисло-сладком соусе с рисом для нее. И еще порцию картошки фри с соусом карри на двоих.

— Была не была, один раз живем, — говорит мама.

Из пакета на всю машину аппетитно пахнет едой, так что даже стекла запотевают, а у меня от голода едва не кружится голова. Внезапно меня охватывает ощущение безудержного счастья, так не похожего на недавнее уныние. Кристо поправляется: пока что ему дают лекарства, чтобы поддержать его иммунную систему, а потом, когда станет точно известно, что у него, его вылечат. Мы снова поедем в зоопарк — и еще много куда, например на море и в кино. Скоро опять начнется учеба, и я обнаруживаю, что с нетерпением жду ее, жду возможности занять голову чем-то еще, а не только семейными делами. В эту минуту все кажется возможным. Я широко улыбаюсь маме, и она отвечает мне такой же улыбкой. Наверное, она думает, что я это из-за китайской еды, но мне все равно.

До дома остается уже несколько минут, когда мама вдруг говорит:

— Что это там?

— Где?

— Там! О господи… Господи боже мой…

Я выглядываю в запотевшее окно; хотя толком сквозь белесую пелену на стекле ничего не разглядеть, я все-таки различаю густой черный дым, который клубится над деревьями. Над нашими деревьями. Над нашей стоянкой. Где мы живем. Я протираю лобовое стекло. Теперь оно не может скрыть ни клочья черного дыма, ни, когда мы подъезжаем ближе, голубые вспышки мигалок.

Мы съезжаем с шоссе на наш ухабистый проселок, и теперь уже явственно видны впереди голубые, красные, черные и оранжевые сполохи — как в кино, только все почему-то дергается и прыгает, как будто что-то случилось с проектором. Две красные пожарные машины стоят подальше от огня — полыхает трейлер Иво, черный силуэт в языках ослепительного пламени. Из одной машины уже заливают пламя белой пеной, но дым в ответ становится чернее и гуще.

Внутри меня волна облегчения мешается с волной ужаса. Ни бабкиной, ни дедовой машины нет на месте, и поблизости не видно никого, кроме пожарных. Слава богу, это всего лишь трейлер Иво, думаю я. И тут же схватываюсь: а вдруг Иво вернулся, чтобы покончить с собой. И следующая же мысль: вот и хорошо.

Пожарный — неповоротливая черная фигура в гигантской каске, несоразмерно большой для его головы, — видит наш фургон и подбегает к нам.

— Вы здесь живете?

— Да!

— Кто живет в том трейлере?

Мама качает головой:

— Мой двоюродный брат, но он уехал. Там никого нет. А мои родители?

Она кивает на их трейлеры. В их хромированной отделке отражаются пляшущие языки пламени.

— Когда мы подъехали, здесь никого не было, — говорит пожарный. — Мы проверили остальные трейлеры, везде было пусто. К сожалению, нам пришлось взломать двери. На всякий случай.

— Понятно.

От облегчения мама даже сердиться не может.

— Значит, внутри никого нет?

Я уже отметил, что ни одной нашей машины поблизости не видно. Наверное, ба с дедом куда-нибудь повезли деда Тене. В паб, может быть?

— А остальные трейлеры… им ничего не грозит?

— Ситуация уже под контролем. Но я не стал бы заходить внутрь, пока мы с этим не разберемся. В том трейлере есть какие-нибудь горючие вещества, вы не знаете?

Я вспоминаю мой бесплодный обыск. Тогда от святой воды получилось не много толку… разве что она каким-то извращенным чудом превратилась в бензин.

Мама качает головой:

— Газовый баллон для плитки, наверное.

— Тут так все полыхало, когда мы приехали, что мы решили, что это не просто бытовой пожар. Вы не держали там запас бензина или дизеля?

— Нет. — Мама качает головой.

— Ладно, постойте в сторонке, пока мы не разобрались со всем этим.

Мы с мамой сидим в машине и смотрим. Ощущения невероятно странные, как будто сидишь в автокинотеатре, — во всяком случае, примерно так я это себе представляю. Только вместо фильма мы смотрим, как огонь превращает в обугленный остов трейлер моего дяди.

Я принимаюсь за еду. Мама говорит, что ей в горло ничего не полезет, поэтому я съедаю и ее порцию тоже, а потом всю картошку фри, которую мы собирались поделить на двоих. Примерно через час пожар потушен, и лишь зловещий темный дым курится над почерневшим металлом. Вся краска полопалась от жара, и остов покоробился почти до неузнаваемости. И все это покрыто комьями какой-то белесой дряни от пены.

Наш пожарный подходит к машине.

— Ну вот, теперь все должно быть в порядке. Мы еще немного понаблюдаем. Так что, если хотите, можете зайти в свой трейлер.