Невидимка - [27]

— Это… Это должен быть гипнотизм. Вы, наверное, внушаете, что вы невидимы.

— Вздор! — сказал голос.

— Просто безумие какое-то!

— Выслушайте меня…

— Нынче утром и доказать вполне убедительно, что невидимость…

— Что ни там доказали это все равно. Я умираю с голоду, — сказал голос, — и ночь очень холодна для человека без платья.

— Есть? — спросил Кемп.

Стакан виски опрокинулся.

— Да, — сказал Невидимый, стукнув им по столу. — У вас найдется халат?

Кемп пробормотал какое-то восклицание. Потом подошел к своему гардеробу и вынул оттуда темно-красный халат.

— Годится? — спросил он.

Халат взяли. С минуту он повисел неподвижно в воздухе, потом странно заколыхался, встал во весь рост, чинно застегиваясь, и сел в кресло.

— Кальсоны, носки и туфли были бы кстати, — сказал Невидимый отрывисто. — И пища.

— Что угодно, но это самое нелепейшее происшествие во всей моей жизни.

Кемп выпотрошил ящика комода, отыскивая необходимые предметы, потом сошел вниз порыться в буфете, вернулся с холодными котлетами и хлебом и, придвинув маленький столик, поставил их перед гостем.

— И без ножей, все равно, — сказал гость, и котлета повисла в воздухе, послышался звук жевания.

— Я всегда предпочитаю надет что-нибудь, прежде чем есть, — сказал Невидимый, набив рот и с жадностью пожирая котлеты, — странная причуда.

— А рука — ничего? — спросил Кемп.

— Ничего, — сказал Невидимый.

— Из всех удивительных и диковинных…

— Именно. Но как это странно, что я попал для перевязки именно к вам. Первая моя удача! Впрочем, я и так собирался переночевать нынче здесь. Вы уж это потерпите. Какая пакость, однако, что кровь-то моя ведь видна! Ишь как напачкал. Становится видно, когда свертывается, должно быть. Я изменил только живые ткани и только на то время, пока жив… Вот уже три часа, как я здесь…

— Но как же это делается? — начал Кемп тоном крайнего раздражения. — Чорт знает, что такое! Все это так неразумно с начала до конца.

— Совершенно разумно, — сказал Невидимый, — как нельзя более разумно.

Он потянулся за бутылкой виски и взял ее. Кемп во все глаза смотрел на жадно евший халат. Луч света от зажженной свечи, проходя сквозь дырочку, прорванную на правом плече халата, образовал светлый треугольник под ребрами налево.

— Что такое были эти выстрелы? — спросить Кемп. — Как началась стрельба?

— Да был там дурак один, — нечто в роде моего союзника, — чтоб ему провалиться совсем! Так он вздумал украсть у меня деньги… Да и украл.

— И он тоже невидим?

— Нет.

— Ну?

— Нельзя ли мне сначала еще поест, а уж потом рассказывать? Я голоден и страдаю, а вы хотите, чтобы я рассказывал вам какие-то истории!

Кемп встал.

— Это не вы стреляли? — спросил он.

— Нет, — отвечал гость. — Какой-то болван, которого я никогда не видал, выпалил наобум. Они все там перетрусили. Перепугались меня! Чорт бы их побрал! Но послушайте, Кемп, я еще хочу есть: мне итого мало.

— Пойду посмотрю, не найдется ли внизу еще чего-нибудь съедобного, — сказал Кемп. Боюсь, что найдется немного.

Покончив с едой, — а съел он очень много, — Невидимые попросил сигару. Он свирепо куснул конец, не дан Кемпу времени отыскать ножик, и выругался, когда наружный лист отстал.

Странно было видеть его курящим: рот его и горло, зев и ноздри, — все обнаружилось в виде слепка из крутящегося дыма.

— Благословенный дар это курение, — сказал Невидимый и крепко затянулся. — Для меня очень счастливо, что я напал именно на вас, Кемп. Вы должны мне помочь. Как раз вот на вас-то я и наткнулся, — каково! Со мной приключалась сквернейшая история, я поступил как помешанный, право. Подумать только, через что я прошел! Но мы еще кое-что сделаем, вот увидите, Кемп.

Он налил себе еще виски и содовой воды. Кемп встал, оглянулся вокруг и принес себе пустой стакан из соседней комнаты.

— Все это нелепо. Но, я думаю, мне все-таки можно выпить.

— Вы не очень переменились, Кемп, за эти двенадцать лет. Блондины меняются мало. Вы хладнокровны и методичны… Погодите-ка, что я вам скажу… Будем работать вместе?

— Да как вы все это сделали? — спросил Кемп. — Как стали таким?

— Ради Христа, позвольте мне покурить немножко на свободе, а потом уж я начну вам рассказывать.

Но история так и осталась нерассказанной. У Невидимого разболелась рука; его лихорадило, он устал, и его пораженному воображению неотступно мерещилась погоня на холме драка у трактира. Он начал было рассказ и спутался. Несвязно говорил о Марвеле, курил быстрее, и голос его становился сердитым. Кемп старался извлечь из всего этого что-нибудь понятное.

— Он меня боялся… Я видел, что он меня боится, — повторял Невидимый опять и опять. — Он хотел от меня удрать, постоянно об этом думал. Какой я был дурак! Мерзавец!.. Я был вне себя… Убил бы его!..

— Где вы достали деньги? — внезапно прервал Кемп.

Невидимый помолчал с минуту.

— Сегодня я не могу вам этого сказать.

Он вдруг застонал и нагнулся вперед, опирая невидимую голову на невидимые рука.

— Кемп, — сказал он, — я не спал почти трое суток, в трое суток раза два только вздремнул на часочек, да и того меньше. Сон мне совершенно необходим.

— Так возьмите мою комнату, вот эту.

— Да как же я могу спать? Если я засну, он уйдет… Уф! Не все ли равно!