Невидимая девушка - [11]

Роан, еле слышно бормочет Кейт себе под нос. Там ее муж. В темные, тайные моменты его жизни. Это сродни ощущению, которое она испытала, будучи в школе своих детей. Она достает телефон и звонит ему. Телефон звонит десять раз, затем отключается. По какой-то причине Кейт представляет, как Роан вытаскивает телефон из кармана, видит ее имя и сует его обратно в карман.

Полдень. Насколько ей известно, сегодня у него нет приема вне клиники. Может, у него встреча с кем-то во время обеденного перерыва?

Внезапно она вспоминает, что сегодня День святого Валентина. Она тотчас представляет Роана в модном ресторане в Сохо, красную розу на столе, официанта, наливающего шампанское в высокий бокал для красивой молодой женщины, сидящей напротив ее мужа.

Кейт качает головой, чтобы избавиться от этого образа.

Она больше не будет той, прежней.

9

В тот вечер Роан возвращается домой незадолго до семи часов. Кейт наблюдает, как он просматривает письма на кухонном столе. Роан добирается до белого конверта с открыткой в нем, и Кейт кажется, что сквозь него как будто проходит крошечный электрический разряд. Пальцы плохо повинуются, но Роан продолжает перебирать письма, затем безмолвно кладет конверт на кухонный стол.

– Ты все еще готова выпить сегодня вечером? – спрашивает Роан.

– Это да, – быстро отвечает она. – Я искала в интернете, но не нашла ничего без бронирования.

– Может, нам стоит просто отправиться в деревню? Заглянем в какой-нибудь самый затрапезный непраздничный паб?

– Я не против. Часиков в восемь?

Роан кивает.

– Отлично. Значит, часиков в восемь. Думаю, я даже успею совершить пробежку. Во сколько ужин?

Она смотрит на духовку, в которой готовятся гужоны Джоша. Она не думала про ужин для Роана. И для себя.

– Разве мы сегодня не ужинаем где-нибудь в пабе?

– Можно поужинать и там. Я не возражаю. В любом случае, я не настолько голоден.

Она открывает рот, чтобы сказать: «Это потому, что ты по какой-то причине обедал с кем-то где-то в городе». Но ей не хочется начинать вечер с упреков. Вместо этого она улыбается и говорит:

– Отлично. Удачной пробежки.

Мгновение спустя появляется Джорджия. Она идет к хлебнице и достает буханку дорогого ржаного хлеба, который Кейт покупает специально для нее. Джорджия кладет ломтики в тостер, затем идет к холодильнику, открывает отделение для овощей, шарит в нем какое-то время, выходит со свежим авокадо в руке, режет его над кухонной раковиной, кончиком ножа вытаскивает косточку, бросает ее в мусорное ведро, измельчает авокадо в той же миске, в которой она всегда делает пюре из авокадо, посыпает его солью, намазывает им два больших ломтика тоста, ставит на стол рядом с большим стаканом яблочно-мангового сока и впивается в него зубами.

Джорджия замечает, что Кейт наблюдает за ней.

– С тобой все в порядке, мама? – спрашивает Джорджия. Кейт кивает, стряхивая с себя легкую задумчивость.

– Все в порядке, да.

Джорджия свободной рукой берет валентинку работы Бэнкси и рассматривает ее.

– Ого, – говорит она. – Мило. Папа подарил тебе открытку. Вот это да. Что это значит?

– Это значит… – Кейт отрывает от рулона лоскут бумажного полотенца и вытирает пролитый на столешницу чай. – Я не знаю. Наверное, он думает, что я все еще переживаю из-за того, что произошло в прошлом году.

– Ты имеешь в виду ваш кризис?

– Да. Наш кризис.

– Это было так странно, – с набитым ртом говорит Джорджия. – Просто очень, очень странно. Из-за чего это вообще было?

Они никогда не рассказывали детям, из-за чего. Никогда не говорили детям, насколько близки они были к тому, чтобы расстаться. Они просто сказали, что у них небольшой кризис, что совершенно нормально после стольких лет совместной жизни, что они намерены провести несколько дней отдельно друг от друга, посмотреть, что они почувствуют после. А потом не было никакого «после». Роан вернулся. Они катались на лыжах. Жизнь продолжалась.

Кейт качает головой.

– Я все еще не поняла, – говорит она. – Просто одна из многих причин. Думаю, такое случается с каждой парой.

– Но теперь-то у вас все нормально? У тебя и папы?

– Да. Теперь все нормально. Скажу больше, сегодня вечером мы с ним идем в паб.

– Ой, а мне можно с вами?

Кейт приподнимает бровь.

– Это еще зачем? – улыбается она.

– Обожаю пабы.

– Ты такая странная.

– Что странного в том, что я обожаю пабы?

– Ничего, – улыбается Кейт. – Ничего. – И спрашивает: – Получила сегодня валентинки?

– Мам, с твоей стороны старомодно задавать такой вопрос. Ты должна спросить, подарила ли я кому-нибудь открытку. Я не какая-то там пассивная дурочка, которая сидит и ждет, когда мальчишки сделают что-то такое, чтобы произвести на нее впечатление.

– Отлично, – говорит она. – Рада это слышать. Ты послала кому-нибудь открытку?

– Ни за что! – восклицает Джорджия. – Ты видела мальчишек в моей школе? Отстой! – Джорджия кладет валентинку. – Где папа?

– Ушел на пробежку.

– Вот ненормальный.

Джорджию и Кейт объединяет нелюбовь к бегу. Ни одна из них не создана для него. От пота у обеих начинает зудеть и чесаться тело, и обе не любят ощущение твердого асфальта под ногами. Они обе считают, что в своем спортивном костюме из лайкры Роан выглядит довольно нелепо.