Невидимая библиотека - [17]

– В этих заметках никакого смысла, – пожаловался Кай. – На каждом листе с обеих сторон одно и то же.

Ну конечно, он ведь рассматривал страницы, исписанные на Языке. Он еще не был Библиотекарем, поэтому видел на обеих страницах слова своего родного языка, а не тайную речь.

– Да, – согласилась Ирэн. – Тебе они кажутся одинаковыми. Удивительно, что ты вообще пытался прочитать их. – И, выправив воротник блузки поверх жакета, вышла из примерочной.

– Нельзя осуждать меня за попытку, – произнес Кай, оглядывая ее с головы до ног. – А парик ты наденешь? У всех женщин, которых мы тут видели, волосы длиннее, чем у тебя.

Ирэн без всякого восторга посмотрела на поношенный полупарик, лежавший на столике и похожий на грязную белку.

– Эта штуковина на моей голове может вызвать больше проблем, чем мои настоящие волосы, – решила она. – Она явно вышла из моды. Хорошо хоть, что здесь уже не носят корсеты.

– Мне-то что с того? – Кай поднял бровь.

– Тебе не придется иметь дело со мной, пока я в корсете, – жестко сказала Ирэн. – А теперь вкратце перескажи мне то, что читал. Словно на…

С улицы донесся звук столкновения, чей-то крик. Она повернулась к окну. Сильный ветер разгонял смог, словно раздирал небо когтями на длинные серые полотнища.

– Словно на экзамене? – переспросил Кай, вскочив на ноги.

– Там что-то случилось, и сейчас это важнее обсуждения наших планов, – сказала Ирэн. – Давай-ка посмотрим, что там такое.

Глава четвертая

Кай первым спустился по лестнице и выскочил на улицу, однако тут же застыл как вкопанный, уставившись в небо, как и все вокруг. Отстававшая на шаг Ирэн тоже посмотрела вверх.

В затянутом туманом небе висели пять цеппелинов, рассекавших пропеллерами облака. Они были выкрашены в синий и красный цвет, но один был гораздо больше остальных. За ним струились блестящие, пестрые и позолоченные вымпелы, на борту виднелся герб.

Ирэн напрягла зрение, но так и не смогла разглядеть его.

– Кай, – пробормотала она, – ты не видишь, что там за герб?

Прикрыв ладонью глаза, Кай прищурился.

– Наверху слева орел, черный с белым на золотом поле. Наверху справа зеленая корона на диагонали с черными и золотыми полосами. Внизу слева вертикально разделенный щит с красным и белым полями. Внизу справа нечто вроде гарпии, снова черной и белой на золотом поле. В самом низу охотничий горн с разделенным по горизонтали щитом, красным и золотым в середине.

Ирэн нахмурилась, пытаясь вспомнить курс геральдики. Ей доводилось бывать в таких местах, где знание геральдики имело немаловажное значение, и перечисленное Каем нагромождение символов казалось ей знакомым… О, подожди-ка, это что-то вроде…

– Похоже, – сказала она, – это Лихтенштейн.

– Вот уж не думал, что он на самом деле существует, – заметил Кай.

– Еще как существует! – воскликнул продавец газет, сидевший на ветхом табурете возле стопки газет и рекламной доски, на которой крупными буквами было написано: «УБИЙЦА БРОДИТ ПО ЛОНДОНУ». – Никто не строит цеппелинов лучше, чем лихтенштейнцы!

– К сожалению, – пояснила Ирэн, – мой друг – канадец, и не слишком хорошо знает Европу.

– А? Ну, ладно. – Старик кивнул, словно это все объясняло. – Газетку не купишь, красотка? В ней все новости о жутком убийстве лорда Уиндема.

– Заплати, Кай, – распорядилась Ирэн и взяла газету, напечатанную на тонкой бумаге густой черной краской, пачкавшей ее перчатки.

Отсчитав продавцу несколько полученных от Доминика монет, Кай спросил:

– Убийцу еще не арестовали?

– Нет. – Старик чуть наклонился вперед и постучал себя по носу, глядя на небо. – Но знаете, что говорят?

– Что там не обошлось без лихтенштейнцев? – догадалась Ирэн, указав свернутой в трубку газетой на висящие над ними цеппелины.

– Ну да. Это разумно, ей-богу. Зачем иначе они явились тут же после смерти этого лорда? Говорят, посланник ихний был другом лорда Уиндема. Очень близким другом, если вы понимаете, что я имею в виду. – Старик подмигнул. – И еще говорят, что он был и его главным врагом, и что они, – он глянул на первую страницу газеты, – постоянно интриговали друг против друга самым дьявольским образом.

– Неужели посланник тоже вампир? – спросила Ирэн. Если посланник обнаруживает подобные наклонности, не стоит использовать Кая в качестве наживки. А Брадаманта именно так и поступила бы, подумала она.

– Не-е-ет. И с какого дерева ты слезла, красотка? Нет, он из Дивного народа будет. В газетах всегда печатают его рисованные портреты, а не снимки. Фотокамеры, даже лучшие, его не видят.

– Дивный народ, – повторила Ирэн, почувствовав холодок под ложечкой.

Скверная новость. Хаос любил, если так можно выразиться, вторгаться в такие миры, где противоречащие логике законы давали ему определенные преимущества. Особенно уязвимыми перед хаосом оказывались вампиры и оборотни. В конце концов, с какой это стати оборотни должны бояться серебра, а вампиры – чеснока или липкого риса, или чего-то там еще? И основанием веры в то, что вампиры воскресают на третий день, или в сюжет «Дракулы» является тот факт, что хаос пользуется созданиями, логичным образом подчиняющимися нелогичным законам. Феи, фейри, сиды, эльфы, или юкай