Невиданное - [4]

— Ты справишься с этим, Парсонс? — спросил Ричард.

— Думаю, да, — ответила я. И отмахнулась от его платка. — Я не могу его взять.

— Нет, ты можешь, — сказал он. — Он только что из моего ящика, где лежит еще штук пятьсот таких же.

Он поймал мою руку и вложил в нее платок. Я вытерла глаза и рот.

— Что это было? — выдавила я между приступами кашля. — Зачем они сделали это?

— Протесты, — сказал Ричард. — Шеф полиции взял их под личный контроль. — Он опустил моего брата на землю и вложил маленькую ручку Сэма в мою. — Отведи свою сестру домой, Сэмми, ладно? Мне нужно вернуться.

— Против чего они протестуют? — спросила я.

— Дворец все еще ограничивает доступ черных на балкон.

Я снова почувствовала тошноту. Северна может выглядеть как любой другой маленький городок в Астории, но это было той частью общества, которая была мне абсолютно чужой. Я жила в стране, в которой до сих пор оправдывали право «равенство порознь» в плане удобств для рас. Не то чтобы «порознь» когда-нибудь значило «равенство».

Я раньше никогда не видела всю глубину этого уродства — не эту резкость, жестокость. Мне было тяжело поверить в то, что в мире еще есть места, где в двадцать первом веке практикуется расизм как институт. Что это все еще происходит на родине моих предков, в Мэриленде. В Американской Конфедерации Штатов.

Глава 2

Дорога домой была ужасной. Газовое облако вызвало жуткую головную боль в затылочной части головы. Глаза горели, а ощущение в горле было схоже с разодранным коленом. К тому же мои ноги, руки и уши онемели от холода.

Большую часть дороги мы шли по тропинке, что вела через парк к юго-западной части города и пересекалась с дорогой в северо-восточном углу участка. Мы проскользнули через скрытые в зарослях ворота, и от очередного приступа кашля я споткнулась. Я остановилась, чтобы откашляться и перевести дыхание.

Маленькие ручки в варежках обхватили мое лицо.

— Сара, с тобой все в порядке? — глаза Сэма были широко раскрыты.

— Я в порядке, — выдохнула я. Я кашляла так сильно, что по щекам потекли слезы. Я перевела дыхание и вытерла лицо. — Спасибо.

— Всегда пожалуйста. — Он улыбнулся. У него был пунктик насчет спасибо и пожалуйста. Общественный ритуал, с которым он отлично справлялся. Я заметила, что кончик его носа порозовел, а щеки потрескались. Я хотела завести его внутрь, куда-нибудь в теплое и безопасное место. Хорошо бы это было местом дома, в Астории.

— А ты в порядке, дружок? — мысленно я обругала себя за то, что не слишком внимательно следила за ним до этого момента.

— Разве ты не видела? — Он развернулся, внезапно возбудившись. Он поднял вверх руки. — Тот мальчик, который любит магазины хозтоваров поднял меня высоко-высоко. Он был таким сильным, Сара. И весь тот дым не добрался до меня.

Я натянула ему на голову капюшон.

— Спасибо Господу за того мальчика, ведь так? — Сэм кивнул и разбежался, чтобы прокатиться по ледяной корочке замерзшей лужи. Он повернулся и ждал, пока я не догоню его, чтобы мы могли вместе идти по узкой, грязной тропинке, которая шла через пастбище в сторону конюшен.

— Сара, почему все те люди были такими сумасшедшими?

— Сложно объяснить, приятель, но, наверное, еще сложнее понять. Много людей здесь, в округе, думают, что люди с кожей другого цвета не настолько хороши, как белые, и они не заслуживают иметь такие же права и уважение.

— Даже Джексон? — его голос звенел от возмущения.

— Даже Джексон, даже Роза. Или доктор Чен, или миссис Хименес дома.

— Это же сумасшествие, Сара. Почему они думают так?

— У меня нет на это точного ответа. Ты ведь знаешь, что Юг воевал с Англией давным-давно за то, чтобы иметь возможность владеть рабами? И что в этой стране были рабы до рождения бабушки? — Он кивнул. — Я думаю, что, возможно, когда ты заставляешь другого человека быть рабом, ты должен обосновать, почему ты намного лучше него и почему он должен тебе подчиняться. Ты должен верить, что в этом человеке есть какая-то проблема, из-за которой он хуже, чем ты. — Я тряхнула головой. — Они думают, что за столь долгое время здесь, они просто… они просто не могут прекратить думать по-другому. Это часть того, кем они являются. Они не сдадутся.

Рабство отменили более чем столетие назад. Позорные Южные «черные кодексы» — официальные ограничения для основных свобод черных граждан — не отменялись вплоть до 1980-х годов. Тридцать лет спустя, расы продолжали разделяться, и достаточно ощутимо. Было очень сложно заставить людей изменить свои убеждения; должны были умереть целые поколения, чтобы унести с собой в могилу расовую ненависть.

— Они очень глупые, Сара.

Я рассмеялась. Сэм не часто критиковал кого-нибудь, но когда он это делал, то делал это очень метко.

— Да, приятель. Так и есть. И знаешь, они почти также думают и о женщинах тоже: что женщины не настолько умны, как мужчины.

Сэм, благослови его Господь, просто с отвращением покачал головой.

— Тот мальчик, которому нравятся магазины хозтоваров, так не думает?

— Нет, я вполне уверена, что он так не думает. Так же, как и его отец. Никто из наших знакомых так не думает. Но очень многие все еще придерживаются этого мнения.