Невезуха - [7]

— Меня бледнолицый маг лечил, а ты только ходила вокруг меня да охала.

— Ты вот мне поговори ишо, — буркнула Аксинья, глянув на меня злым взглядом. — Небось, думаешь, что умный? Так ты дурак дураком, поверь. Ничего не знаешь, ничего не понимаешь, а туда же, не лечили его. Ты сейчас где? Правильно, у меня дома. А я кто? Знахарка. Значит, ты у меня на лечении. А у знахарок даже суп лечебный. Кстати, ты его есть будешь или откажешься?

— Нет, нет, — бурно запротестовал я. — Никак не откажусь от такого лечения. Прости меня, целительница, был не прав. Хочу твоего знахарского супа!

И на колени с чувством бухнулся. А мне чего? Мне ничего. Мне пофиг. Я в эти игры с детства играю. Смеется тот, кто смеется последний. Мне уважение высказать просто, я не гордый и парень без принципов, кончились они у меня как раз в тот день, как диагноз узнал свой фарфоровый. Какие принципы у умирающего? Правильно, никаких. И желание одно, еще немного пожить. А как, это уже дело десятое. Правда, рабом я все равно не стану.

— Вот как, — усмехнулась старушка, — прямо вот на глазах умнеешь. Садись за стол, сейчас принесу.

И принесла тарелку супа. Суп так ничего, вкусный, наваристый, даже кусок мяса в нем был, и картошка, и капуста, и морковка — вроде все как дома, да только тарелка сделана из странного серебристого металла, это не алюминий, и не нержавейка, а непонятно что. И ложка такая же. Попробовал согнуть, гнется тяжело, а потом снова прежнюю форму принимает. И как это понимать? Все вроде как на Земле, а металл-то не тот, да и видно, что это штамповка, а не кузнец ковал. Я сразу вспомнил, как археологи нашли в наносном слое, которому больше миллиарда лет, молоток с обломанной деревянной ручкой. Ну, там, как всегда, учёные выдали сразу простое объяснение, что попал он из более поздних слоев, и вообще это обман. Ну никак не могла на Земле миллиард лет тому назад на земле существовать цивилизация, которая такие молотки умела делать, потому как не соответствует это теории эволюции. Человек, он же самый умный, поскольку от обезьяны произошел, а миллиард лет только одни многоклеточные существа жили. Но потом археологи сделали химический анализ металла и запрятали этот молоток в самый дальний подвал музея, чтобы случайно его никто не нашел, потому как оказалось, в этом металле пять процентов углерода, а это никак не сотворишь при нашем составе воздуха. Чтобы такой металл сварить, нужно чтобы в воздухе было углерода процентов пятнадцать-двадцать, а кислорода гораздо меньше. Вот и здесь, на этой планете, как бы ни копировали быт Земли и старой Руси, а металл-то все равно по составу будет плавиться другой, потому что атмосфера отличается. Я так подумал и спросил:

— Слышь, Аксинья, а кто такую интересную ложку сковал и тарелку?

— А никто не ковал, — ответила старушка. — Игри притащили. Ох и народ скверный, постоянно хочет у нас все отобрать, да у нас мужики крепкие, всегда им отпор дают.

— А откуда эти игри появляются? — спросил я, хитро улыбаясь, думая, что сейчас у нас бабка расколется. Ага, наивный чукотский юноша, вот взяла и раскололась.

— Как откуда? — удивилась она. — Вестимо из леса. Откуда же еще игрям-то приходить?

— Интересный у вас лес, — сказал я. — Там у вас одни игри водятся или еще кто?

— Да полно всего, — отмахнулась Аксинья. — Туда лучше одному не ходить. Ну, ты того, поел? Ну и славно. Вон, уже твой хозяин идет, будет щас за твое лечение мне большие деньжищи давать.

— Ага, — фыркнул я. — Небось с мешком денег идет, да не с одним.

— Оно так и есть, — согласилась старушка. — Даже не знаю, как их я теперь тратить буду, это ж в город надо ехать, дом покупать, а лучше два.

Дверь отворилась и в дом вошел Трофим, мрачно взглянул на меня, потом перевел хмурый взгляд на Аксинью:

— Спасибо тебе, знахарка, за то, что моего раба приютила. Значица, за заботу твою, как договорились, дров привезу на зиму. А ты, раб, вставай и пошли, работа тебя ждет.

— Как скажешь, хозяин, — я пошел за мужиком на улицу. Там нас ждала уже телега с лошадью, сели и поехали за деревню. Тут я хоть немного, но селение это рассмотрел. Домов тридцать, все добротные, с большими огородами, обнесенными забором, дворами и воротами. Видно, что каждый дом строился как крепость, даже ставни у всех имелись. — Только работник из меня не очень, потому как болен я.

— Не очень поработаешь, не очень и полопаешь, — усмехнулся мужик. — А больные нам не нужны, своих хворых хватает, но зато у нас имеется хорошее средство для лечения — посильная работа и голод, так что вылечить мы тебя вылечим, ну или закопаем в лесу, если сдохнешь от своей хворобы, это уж как получится, не ты первый, не ты последний.

— Так вроде русские рабов никогда не имели, — заметил я. — С чего ты решил, что я твой раб?

— Не знаю, какие такие русские, которые рабов не имели, а мы имеем, — отрезал Трофим. — А то, что ты раб, я решил, хочешь со мной на эту тему поспорить?

Последнюю фразу он сказал, вытягивая кнут из-под соломы. Хороший такой кнут, из натуральной кожи, последний метр косичкой сплетен, таким вытянет, без кожи останешься, а я, как летел на кузнечике в своих двух салфетках — куртке и штанах, так в них и остался, такая одежда ни от чего не защитит.