Невезучая - [47]

Оксана внимательно посмотрела на картину, висевшую на стене за спиной бандита: она рухнула на пол. Рама развалилась. Старинный холст смялся. Следом на паркет упала, висевшая на стене, большая декоративная тарелка с изображением китайской принцессы и разлетелась на куски. Огромная китайская ваза качнулась на тумбочке, грозя упасть. Батон вскрикнул:

— Только не ее! Это династия Мин!

Ваза остановилась на полпути к полу и вернулась на тумбочку. Замерла на том же месте, где стояла. Вместо нее, со звоном битых стекол и расколовшегося дерева, упал книжный шкаф. На грохот вбежала охрана. Ошалело поглядела на разгром и мирно сидевшую на диване девушку со спящим на ее коленях Анисимовым. Парни перевели взгляд на посеревшее лицо шефа, ожидая распоряжений. Батон вскочил и рявкнул, как сумасшедший:

— А вас кто звал? Вон отсюда!

Охранники пулями вылетели за дверь, а вслед им полетел кусок тарелки, запущенный не твердой рукой шефа. Осколок ударился в стену и разлетелся на крошечные кусочки. Зиновьева спросила:

— Надо еще демонстрировать?

Немного отдышавшись, Батон буркнул:

— Не надо. Я понял. Ответь мне на несколько вопросов: почему ты живешь так бедно, если обладаешь такой силой? Почему все считают тебя невезучей? И откуда ты знаешь, что твои бумаги у меня?

— Это не сложно. То, что принадлежит мне, я чувствую на расстоянии. Могу даже сказать, где они лежат на данный момент: в спальне, у тебя под подушкой. Я с детства обладаю этой силой, но чтобы не приносить неприятности другим, мне приходилось «глушить» свою силу любопытством. Это было единственное, что действовало безотказно в то время. Сила словно бы направляется в другое русло. Я влипала в неприятности сама, но зато другие были в сравнительной безопасности. Скрывала свои способности от других в течение девятнадцати лет, не хотелось быть «подопытным кроликом» для наших ученых. Бабушка знала об этом. За деньгами я не гоняюсь, мне и так хорошо. Самое главное для меня — книги. Мои лучшие друзья и учителя. Со временем я научилась по ним управлять своей энергией, но по привычке «страдаю любопытством». Удовлетворены?

Батон вздохнул:

— Вполне. Я успею снять хотя бы часть денег со швейцарских счетов? Надо же мне на что-то жить.

— Успеешь, если поторопишься.

— Когда начнется отсчет времени?

— С момента, как сядешь в машину, которая отвезет тебя в аэропорт.

— Значит, у меня есть время собраться?

Она осторожно спросила:

— Есть. Почему ты не спросишь, что будет с твоими людьми?

Батон махнул рукой:

— Меня это не интересует! Это их проблемы.

— Но большая часть парней погибнет из-за тебя.

Авторитет потер руки и усмехнулся:

— Погибнут шестерки, более крупные успеют смыться.

— Значит тебе все равно?

— А почему я должен о них беспокоиться? Мне надо поберечь собственную шкуру. Чем ты недовольна? Ты остаешься живой-здоровой, со своим приятелем-ментом. По-моему все правильно — выживает сильнейший.

— В таком случае, я оставляю за собой право позаботиться о твоих парнях.

Батон насторожился и замер, как гончая почуявшая дичь:

— Что это значит?

— Когда ты отправишься в аэропорт, я расскажу парням, которых ты называешь «шестерками», о твоем бегстве. Будет гораздо честнее, если и у них будет время, чтобы скрыться.

— Ты этого не сделаешь! Они должны прикрыть мой уход!

— А что мне помешает? Неужели я буду спокойно смотреть на их гибель?

— В таком случае, я сейчас разбужу следователя и расскажу о твоих планах. Не думаю, что он будет обрадован массовым бегством преступников.

— Ты не подумал о себе? Ведь это ты главный преступник.

Батон ухмыльнулся:

— Подумал. Именно эти шестерки подержат мента в подвале, пока я не скроюсь.

Оксана слабо улыбнулась:

— Что же, осталось разбудить Сергея…

Батон легонько потряс следователя за плечо — никакого эффекта. Тряхнул сильнее, та же история. Бандит кричал Анисимову в ухо, облил водой голову, давал нюхать нашатырный спирт, приподнял и бешено тряс за плечи. Ничего не помогало. Оперативник спал, как убитый. Обессилев, Батон уронил его головой на колени девушки и прохрипел, обтирая потный лоб рукавом халата:

— Ты ведьма!..

Она грустно покачала головой:

— Нет. Просто я не люблю, когда обманывают. Собирайся и принеси мне бумаги.

Когда Батон поднялся в спальню, она ласково пригладила ладонью растрепанные, влажные от воды, волосы Анисимова и грустно улыбнулась, прошептав:

— Прости, но я не могу иначе. Слишком многие погибнут, если Батон не скроется. В том числе и ты. Пусть уходит.

Авторитет вернул ей бумаги. За время, проведенное в спальне, он успел сделать копии с милицейских сводок и листка-отказа. Из сейфа выгреб все наличные деньги и рубли и доллары. Ссыпал драгоценности из тайника, хотя пока еще не знал, сможет ли пронести их через таможню. Торопливо забросил в чемоданчик пару сменного белья, носки, несессер с бритвенными принадлежностями. Переоделся в дорогой костюм. Спустившись вниз, потребовал у Слона подать машину. Небрежно кивнул Оксане и протянул ей папку. Не прощаясь, вышел на улицу.

Как только «Тойота» с Батоном выехала за ворота и скрылась из виду, Оксана позвала Рокера через стоявшего в дверях охранника: