Невесты по вызову - [14]

– Какая горничная?! – возмутилась девушка. – Елизавета – это моя белая персидская кошка! И мне нужно подготовить ее к светской жизни! Бог знает, с какими звездами ей предстоит встречаться!

– Так вы… звезда? – осевшим голосом спросил Коровин.

– Еще не совсем… Но собираюсь стать ею в самое ближайшее время, – пояснила Кукла. – У меня огромное будущее. Я начинающий модельер! Но я-то быстро вольюсь в звездный коллектив, а вот Елизавету надо приучать уже сейчас.

– Абсолютно правильное решение! – кивнул Иван Михайлович и обернулся к остальным членам кружка: – Дорогие мои, сегодня я вам дам домашнее задание, а вы мне на следующем занятии расскажете, как у вас это получилось. Итак, записываем!

Он очень быстренько свернул всю свою работу на сегодня и оставил только Куклу. Хотя… Почему же свернул? Он просто оставил человека на индивидуальное занятие!

Иван Михайлович просто не мог отвести взгляда от красавицы. А та болтала, не умолкая.

Очень скоро мужчина уже знал, что девушка приехала сюда из небольшого городка, что у нее огромные способности, она модельер от Бога, что сейчас она снимает квартиру и живет на деньги родителей, но очень скоро, буквально в следующем месяце, у нее от клиентов не будет отбоя. У нее совершенно потрясающие модные изделия, правда, пока ей приходится шить только фартуки, потому что приличные вещи шить просто не на что. И еще она ищет связи и знакомства. А ведь в большом городе их найти гораздо легче.

– Конечно, – завороженно кивал Иван Михайлович. – В нашем городе намного легче.

– Вот! А кого я найду у себя на периферии? – горько вздыхала Кукла. – А вы же понимаете, без знакомств и связей в нашем деле ни за что не пробьешься.

Он готов был ее слушать еще и еще, но такое важное занятие прервал звонок маменьки.

– Мама, что? – раздраженно спросил в трубку Иван Михайлович. – Я работаю, между прочим!

– Бросай все, сынок, – всхлипывала в трубку мать. – Если ты сейчас не придешь… Срочно домой! Я погибаю!

Теперь в ухо любящего сына лились короткие гудки.

– Куклочка… Куколка… – замялся Иван Михайлович перед девушкой. – Я надеюсь, что завтра мы непременно встретимся, и я специально для вас приготовлю отдельную лекцию.

– Правда? – заморгала огромными ресницами красавица.

– Я… Я не могу вам лгать, – проникновенно произнес мужчина, поднес тонкую девичью руку к своим губам, неловко чмокнул и вылетел за двери.

Мария Адамовна уже в который раз показывала дамам, как надо себя преподносить, но те, как назло, подмечали какие-то совершенно неважные детали. То пуговицу расстегнут, то слишком высоко задерут ногу или оттопырят зад. С ними надо было еще работать и работать, и Мария Адамовна уже приготовилась к трудовому подвигу, однако в это время дверь отворилась, и в кабинет заглянул Иван Михайлович. Он не сразу вспомнил, что хотел рассказать про звонок, а несколько минут с удовольствием разглядывал «подачу» членов клуба, и губы его сами собой растягивались в улыбке.

– Ваня, прекрати ржать. Здесь плакать надо, – одернула его супруга. – Ты чего пришел? Опять на твой кружок пришла одна техничка?

– Нет, Маш, сегодня напротив! Сегодня пришла такая конфе… Маша! О чем ты говоришь?! – вовремя опомнился Иван Михайлович. – Я ж чего… Мама звонила, просила срочно домой.

– Боже мой! Но у меня работа.

– А она все равно просила, – настойчиво повторил супруг и даже набычился, чтобы жена не вздумала отвертеться.

– Девочки! Значит, завтра без опозданий, а на сегодня все, – объявила Мария Адамовна, спешно кидая в сумку тетрадку. – Да, и непременно тренируйтесь перед зеркалом.

Дома Коровиных ждал Великий Погром. Все вещи были перевернуты вверх дном, мебель сдвинута, штор не было совсем, зато посреди комнаты стояло ведро, а рядом лежала тряпка.

Когда муж с женой вошли, Надежда рассматривала журналы и методично выкидывала их в груду мусора, которая располагалась здесь же.

У Марии Адамовны заныло сердце.

– Эт-то что? – едва просипела она.

– Машень… ка… – пролепетал Иван Михайлович. – Нас… выселяют?

– Да ну! Вы чё! – обрадовалась хозяевам Надя. – Пока еще нет!

– С-спасибо… – вежливо поблагодарили супруги.

– Эт я тут перестановку решила сделать, – делилась планами Надежда. – Чёт мне тут у вас не того… не очень.

– Перестановку? – никак не мог поверить Иван Михайлович. – То есть… вам немножко не того и… перестановку… понятно.

– Наденька… – быстро сообразила Мария Адамовна. – Мы, конечно, бесконечно рады, что познакомились с тобой, но… коли уж так случилось… коли уж тебе у нас не очень. Так что ж… будем прощаться. Чего уж тут поделать…

– Обидно, – кивнул Иван Михайлович, – но справедливо!

– Да бросьте вы! – махнула рукой Надя. – Я бате уже сказала, что замуж вышла, так что… куда теперь? А вы привыкайте! Новая метла по-новому метет, ха!

– А старая метла где? – вдруг спросила Мария Адамовна. – В смысле, я чего-то бабу Нюру не вижу. Где она?

– Да на кухне она, – легко пояснила молодая хозяюшка. – Я ей на обед овсянку сварила, так она ее никак доесть не может.

Баба Нюра, то бишь Элеонора Юрьевна, и в самом деле сидела на кухне. На шее у нее была повязана салфетка, а на столе перед ней стояла тарелка каши. Видимо, овсянку женщине не очень хотелось есть, потому что она с самым горестным видом ковыряла ложечкой бурую массу и никак не отваживалась попробовать.