Невеста зверя - [29]

И однако, именно провинция – а точнее, мы – помогла Томми начать его карьеру. Прямо ирония судьбы!

– До чего же красивые места, – сказал Тристан. Он растянулся на животе рядом со мной, свесился с мостков и опустил пальцы в воду. – Неужели это все ваше? Вам так повезло!

– Возможно, – процедила я и поджала губы. Я еще не узнала Тристана достаточно хорошо, чтобы доверять ему и общаться не только вежливо, но и сердечно. Ну да, ну да. Я красивая, бессердечная девочка. Я знаю.

– Ну и ну! – Тристан вздохнул и выпрямился, устраиваясь на мостках рядом со мной. Он устремил взгляд на воду, моргая от слепящего солнца. – Ты меня и впрямь невзлюбила.

– Неправда! – сразу ответила я, хотя и сама понимала, что ответ мой не слишком искренний. Я попробовала переформулировать: – То есть я тебя не то чтобы не люблю, просто пока не очень хорошо знаю, вот и все.

– Не доверяешь мне, да?

– Ну ничего себе! – возмутилась я. – Почему это я должна тебе доверять?

– То, что твой брат мне доверяет – еще не причина?

– Томми никогда не отличался особым здравым смыслом, – ответила я.

Тристан присвистнул.

– Ну и ну, – снова протянул он. – Суровая же ты девушка.

Я пожала плечами. Тристан кивнул. Я сочла это знаком того, что мы поняли друг друга, и вернулась к чтению. Но не прошло и двух минут, как он опять меня прервал.

– Что ты скрываешь, Мег?

– О чем это ты? – спросила я, поднимая взгляд от книги.

– Ну, если ты настолько не доверяешь людям, тебе наверняка есть что скрывать, это очевидно. С недоверчивыми людьми так часто бывает. Они очень скрытные. Ну, или им очень много боли принесли люди, которых они любили.

– Ты же знаешь, что вы с Томми не можете заключить брак в Огайо, правда? Народ это решил на референдуме два года назад.

– О-хо-хо, – вздохнул Тристан. – Народ, народ, народ… Боже мой, вечно этот народ! Люди защищают свои права, но всегда готовы лишить прав кого-нибудь другого. Проснись, малышка. Все это уже в прошлом. Разве это когда-нибудь мешало людям жить так, как они хотят? Хотя да, конечно. Как бы там ни было, пошел он, этот народ! Мы с твоим братом поженимся, принял народ какой-нибудь глупый закон, который это запрещает, или нет. Люди, моя дорогая, влияют на твою жизнь, только если ты им это позволяешь.

– Значит, вы будете так же считаться семейной парой, как я считаюсь христианкой, хоть и не хожу в церковь.

– Право же, Мег, ты ведь понимаешь, что, хоть ты и считаешь себя христианкой, другие люди вовсе так не думают?

– Ты это о чем?

Тристан повернулся на бок, лицом ко мне, и оперся щекой на ладонь. У него зеленые глаза. У Томми голубые. Если бы у них могли быть дети, они были бы прекрасны, как русалки или эльфы. У меня глаза тоже голубые, но я пошла в папу, их цвет тусклый и блеклый, как у старухи, и совсем не похож на океан с танцующими синими отблесками – такие глаза у мамы и Томми.

– Я хочу сказать, – продолжал Тристан, – что эти люди считают тебя настоящей христианкой, только если ты ходишь в церковь. Причастие, тело Христово и все такое. Ты ведь читала Библию, правда?

– Не всю, – ответила я, прищурившись. – Но как бы там ни было, мне все равно, что они обо мне думают. Я знаю, что у меня в сердце.

– В том-то и дело!

Я перестала щуриться и посмотрела ему прямо в глаза. Он не отвел взгляда.

– Ладно, – сказала я, – ты все очень хорошо объяснил.

Тристан встал, стянул через голову рубашку, скинул сандалии и нырнул в пруд. Голубизна на поверхности покрылась рябью, круги дошли до самого дерева, а потом вода успокоилась, и снова повисла тишина. Но Тристан не вынырнул. Я подождала немного, потом привстала.

– Тристан? – произнесла я и подождала еще несколько секунд. – Тристан! – позвала я громче. Но он не всплыл. – Тристан, хватит! – крикнула я, и сразу же его голова показалась в центре пруда.

– Хорошо-то как! – воскликнул он, мотая головой и рассыпая брызги с каштановых волос. – У вас на заднем дворе настоящий центральный парк!

Я взяла книгу и ушла, всерьез рассердившись за то, что он меня так напугал. О чем он только думает? Это что, такие шутки? Я не стала у него выяснять. Я даже не оглянулась и не ответила, когда Тристан начал меня звать.

* * *

Когда я ворвалась на кухню, словно торнадо, и захлопнула за собой заднюю дверь, Томми как раз готовил для всех обед.

– А на этот раз что случилось? – спросил он, поднимая голову от томатного супа и гренок с сыром. – С мальчиком поссорилась?

Он смеялся, но я даже не улыбнулась ему в ответ. Томми знает, что я нечасто встречаюсь с мальчиками – не настолько сильно меня интересует поход в кино или в забегаловку фастфуд с каким-нибудь парнем из школы, которому только и надо, что попрактиковаться на мне в своем умении убедить девушку, что он неотразим. Не понимаю, что в этом хорошего. То есть нет, мальчики мне нравятся. У меня даже был бойфренд. Я имею в виду, настоящий, а то ведь есть девочки, которые мальчика уже называют своим бойфрендом, сходив с ним один раз в кино. Я считаю, что это не бойфренд, а кандидат. Некоторые не понимают разницы. Во всяком случае, я уверена, что мои родители думали, что я такая же, как Томми, потому что не привожу домой мальчиков, но на самом деле я не приглашаю их, потому что мне кажется, это лучше оставить на потом. А пока я хочу просто подумать о самой себе, о своем будущем. Я еще не научилась мыслить в первом лице множественного числа.