Невеста зверя - [137]

«Спасибо что учтиво извинилась, —

сказал другой с широкою улыбкой. —

Ты добротой сияешь ярче солнца».

«Ква-ква, – проквакал третий, глядя грозно. —

Ты ногу повредила мне, растяпа,

и с первыми лучами солнца станешь

змеей за это!»

«Что вы, не сердитесь! —

воскликнула девица. – Не хотела

я сделать тебе больно. А помочь

нельзя ли? Дай мне посмотреть».

Но человечек, ей не отвечая,

уковылял сердито восвояси.

Другие помахали на прощанье:

«Не выходи на солнце, и будет

все в порядке». – И исчезли.

Вернувшись

к себе домой, девица в темноте

жила, сама светя своим румянцем.

Розиной называла мать ее,

а Лидия, сестра, звала лентяйкой.

«Меня в поля вы шлете на работу,

а почему сидит она под крышей?

Все это сказки – жабы, человечки,

лишь только б от работы увильнуть».

«Но посмотри, лицо ее сияет

и в темноте, – ей отвечала мать. —

Недаром это».

«Ну конечно! Ха!

Свою любимицу ты выгородить рада!» —

кричала Лидия. И чтобы их не ссорить,

Розина в ночь полола и сажала

в полях, при свете звезд и при луне.

Однажды утром до рассвета принц,

поехав на охоту, увидал

ее на поле и, заметив свет

ее лица, рассеивавший тьму,

скорее к ней подъехать поспешил.

И, стоило беседу им начать,

от света сердце у него зажглось

и предложил он стать своей женой

Розине.

Захотела та подождать, его узнать получше,

но Лидия смеялась: «Он же принц —

что ж, будет ждать, пока ты не решишься?»

А мать сказала: «Трудно нам живется,

с тех пор как умер твой отец, но, впрочем,

ты поступай так, как считаешь нужным».

Розина согласилась, объяснив,

что может жить она лишь в темноте.

В день свадьбы под вуалью

ее приводят в царскую карету —

все окна плотной тканью

задернуты.

Мать и сестра садятся к ней, вперед

карета мчится. «Как здесь душно, мама», —

сказала Лидия и приоткрыла

окно, впустив луч света роковой.

Как только на Розину он упал,

она покрылась чешуей, усохла

и выползла змеею из окна.

Сначала тосковала по утратам

она, ползая по милым ей полям,

ждала, мечтая мать, сестру увидеть.

Но Лидия, ее заметив, камнем

швырнула, закричавши: «Ай, гадюка!»

Розина

укрылась в чаще, научилась ползать

проворно, по-змеиному, и нюхать

змеиным чутким жалом воздух леса.

Пожив в лесу, змея решила к принцу

отправиться – взобравшись по стене

дворца, она заглядывала в окна,

покуда не нашла его покои,

где тосковал он горько по невесте.

Лишь выползла она на подоконник,

вскочил он и окно в сердцах захлопнул.

Розина полетела вниз, расшиблась,

и раны уползла свои лечить

в глубокий погреб.

Чтобы ее найти,

принц снарядил сто рыцарей в отряд,

и сто охотников, и сто собак

ее искали. По лесам неслись

и ржанье конское, и неумолчный лай.

Розина, слыша все, таилась в подземелье,

подальше от копыт, дубин, зубов.

Со временем ей полюбились травы,

земля, и лес, и даже тело

чешуйчатое, сильное, змеи.

Особенно ей было мило солнце,

свернувшись на камнях, подолгу грелась,

свиваясь в кольца гибкие, Розина.

2

Ни гончие, ни рыцари – никто

не смог найти Розину.

Принц в тоске закрылся в замке. Но король

и королева стали гневно

его бранить: «Она была всего-то лишь

крестьянкой!» – и строго приказали

взять в жены иностранную принцессу.

Принцесса не хотела покидать

свой край родной, где по лесам любимым

и по полям она бродила всласть.

Бывало, ускользнет она из замка

и на высокую сосну залезет

у края просеки. Измазавшись смолой,

с вершины смотрит, как летает ястреб,

как нападает сверху на добычу

и как несет в гнездо ее, птенцам.

О, как она завидовала крыльям

его, когда внезапно ей сказали,

что замуж на чужбину отдают.

Она бежала было в лес густой, но стража,

ее схвативши, привела назад.

Принцессу посадили на корабль,

и плакала на палубе она,

следя, как исчезает вдалеке

родимый край.

3

Пока дворец готовился к женитьбе,

Розина, обернув собою ветку,

следила, как богатое убранство

и яства к пиру в замок все везут.

Из кучи хвороста она смотрела

на хлопоты предпраздничные в замке.

И там она заснула, а проснулась,

когда ее с дровами вместе в печь

швырнули – будто окунули в солнце.

Вокруг нее поленья затрещали,

и, словно переплавившись, она

вновь обрела тотчас обличье девы и —

прыг из печки! Мигом прибежал

тут принц, услышав визг кухарки.

«Розина!» – он воскликнул, обнимая,

но дева отшатнулась в изумленье:

«Вы кто?»

Он ей тотчас же рассказал,

как без следа она исчезла перед свадьбой,

как войско сбилось с ног, ее ища,

и как родители постылую невесту

ему навязывали, как он уступил,

как свадьба уж готовилась в тот день

и как из печи с пиршеством она,

румяная и милая, вдруг вышла.

Отменит свадьбу он теперь, чтобы в жены

взять Розину.

«Нет, погоди, – Розина говорит. —

Ты разве не хотел бы знать,

где я была?» – «И где же ты была?»

«Я ползала по скалам, я скрывалась

в пещерах, грелась в солнечных лучах.

Не знаю, как…» И в тот момент принцесса,

которая, затянута в парчу,

ждала печально свадьбы с незнакомцем,

вошла на кухню. Увидав, что принц

с сияющей, как солнце, говорит

прекрасной девой, ахнув, прошептала

принцесса: «Кто ты? Ангел?»

*

«Нет, —

в ответ Розина говорит. – Была

змеею я, но женщина теперь».

«Змеей? – принцесса спрашивает. – Как же

жить в змеиной шкуре?»

«Ночами мне

в ней было холодно, и темнота в пещере.

Но утром солнце освещало скалы

и согревало ласково меня,

и я ползла проворно, как волна,