Невеста войны. Ледовое побоище - [31]

И тут на Вороньем камне запели трубы. В засадных полках им ответили рожки и бубны. Справа и слева по железной свинье ударила конница русских. Это шли отряды конных дружин новгородцев, ладожан, суздальцев! Один из них возглавлял брат князя Александра Андрей Ярославич. Вот такого рыцари не ожидали, не имея возможности ни развернуться, ни перестроиться, ни даже просто отойти, они отчаянно отбивались от наседавших русских. Теперь уже не рыцари-крестоносцы навязывали ход боя, как привыкли делать всегда, а князь Александр со своими полками. Крестоносцам пришлось подчиниться его задумке.

Не в силах просто слушать, что там за камнем происходит, я стояла в стременах. Там Вятич, и, хотя я верила в силу оберега, волнение не отпускало, причем собственная безопасность как‑то не волновала вообще, словно я действительно неуничтожимая.

Это мне волнительно, а каково князю, который не может ни выскочить вперед раньше времени, ни опоздать тоже. Невский не отводил глаз от торчавшего на самой вершине Вороньего камня Степана и еще одного дружинника, которые, прячась за выступами, видно, ждали какого‑то момента. Я знала какого – когда в бой втянется вся свинья, чтобы можно было ударить с флангов, отсекая самую грозную ее часть от кнехтов. Рыцарей должны загнать на Сиговицу, а кнехтов просто побить как можно больше.

Но шли минута за минутой, а сигнала не было. Да что эти кнехты на прогулку, что ли, вышли?! Или, увидев, что их хозяевам не удалось с ходу пробиться сквозь русские полки, остановились в раздумье, не драпануть ли загодя? Все могло быть… Ну и пусть бегут себе, нам проще будет бить рыцарей.

Но вот с камня подали какой‑то знак, и следом князь махнул рукой своему трубачу. Трубач чуть приподнялся в стременах, поднес нечто вроде большого рожка ко рту… Ну и кто в таком грохоте услышит эту трубу? Главное, чтобы услышали в полку князя Андрея, а они с другой стороны Узмени. Но все было предусмотрено, может, и не услышали, но увидели отмашку нашего дозорного, потому что два конных полка братьев-князей выскочили из засады одновременно. Наверняка это смотрелось эффектно, только наблюдать было некому, все при деле – крошили друг друга, как только получалось.

Князь Андрей Ярославич несся на вражин в первом ряду с копьем наперевес. Он столкнулся с рыцарем, еще не потерявшим в бою даже копья. Видно, опытный вояка попался. Немец отбил удар князя Андрея, и не сносить бы тому головы, но сзади на рыцаря обрушилась секира пешего новгородца, стаскивая с коня. Рыцарь покачнулся, и его копье прошло мимо головы князя Андрея. В следующий миг ловкий рыцарь уже ни с кем не бился. Второго удара князь ему сделать не позволил. Конные отряды русских рубили подрастерявших боевой пыл немцев.

Мы выскочили прямо в тыл втянувшимся в бой легким всадникам и пешим кнехтам. Никак не ожидавшие этого кнехты, те, что были на конях, закрутились, то ли пытаясь понять, как теперь вести бой, то ли просто прикидывая, куда быстрее и безопаснее удирать. Лично мне показалось, что больше второе. Теперь уже кнехты вынуждены были отбиваться от наседающих всадников противника. По всему месту боя разнеслось:

– Князь с нами! Князь Александр Невский биться выехал!

Вот уж кому-кому а кнехтам совсем не хотелось погибать под русскими мечами за Ливонский орден. Немалую часть их составляли датчане, соотечественники которых попросту бежали с поля боя на Неве, решив, что класть жизни за чужую славу не стоит. Так же поступили и многие кнехты на Чудском озере. Вместо того чтобы спасать своих упавших на лед рыцарей, они бросились спасать свои шкуры.

Легкие всадники, не закованные в броню рыцари, с ними можно биться, как с монголами, это я уже умела. Вспомнить боевой опыт дружины Евпатия Коловрата. Да и своей собственной рати пришлось биться быстро. Собирались или не собирались драпать «нах вест», то есть обратно на запад, конные кнехты, неизвестно, но жизнь свою они ценили дорого. В этом пришлось убедиться уже метров через десять за Вороньим камнем.

У попавшегося мне под руку кнехта лошадь вовсе не была покрыта защитным панцирем, а с такими лошадьми я знала, как справляться. Мое копье врезалось бедной кобыле в круп, и та рванула в сторону, увлекая хозяина в гущу боя. Я только успела заметить на его груди нечто вроде буквы «Т» – треугольный крест и довольно хмыкнула: «Сержант». Это действительно был знак сержанта Тевтонского ордена.

Но тут же пришлось мысленно ахнуть, потому что лошадь утащила за собой и мое копье. Нужно срочно доставать из ножен меч. Ничего, это мне даже привычней. Следующей жертвой была уже не лошадь, теперь под руку попался пеший оруженосец со смешной железной шляпой на голове, я понимала, что это шлем, но уж очень он походил на перевернутое гнездо! На щите у него крест с расширяющимися концами (надо потом спросить у Вятича, что это значит), а на шлеме и одежде тоже сержантские знаки. Начальство, блин, хоть и невеликое…

Это начальство почему‑то до сих пор не потеряло и не поломало свою длиннющую пику. Для кого бережет? Сейчас мы ему эту пику укоротим. Пику укоротить не пришлось, сержант вцепился в нее, как клещ в жертву, и орудовал довольно ловко, отбиваясь от наседавшего на него нашего дружинника. Я быстро прикинула, что на нем под шляпой кольчужная сетка, потому шею не перерубишь, сверху шлем, на груди и спине кольчуга, впереди щит, да еще и пикой размахивает вполне разумно. И все же слабое место нашлось, может, и не по правилам, но я, наклонившись с седла, просто ударила его по локтевому сгибу, и пика упала вместе с рукой… Вот так лучше, не для кнехта, конечно, а для нас.