Невеста в бегах - [50]

Она рисковала, намекая колдуну на свое желание получить независимость. Если он донесет герцогу, что графиня и не думает сидеть тихой наседкой в стенах замка, а собирается создать собственную небольшую армию, ей просто не дадут времени это осуществить. Рина ночью ей рассказала, как в этом мире поступают со строптивыми женами. И монастырь – это не самый худший вариант.

Альбинос, не мигая, смотрел на девушку. Что говорит интуиция? Она говорит, что с графиней скучно не будет. Много в ней непонятного, взять хоть этот тайный язык, которым она так шустро заполнила целый листок бумаги. Колдуну очень хотелось засунуть свой любопытный нос в записи графини. Да еще покровительство двух высокопоставленных айтов. Виконта он в расчет не брал: уже понял, что самоуверенный юнец ненадолго задержится в этом мире, если попробует осуществить свои матримониальные планы. Ошибся герцог, пытаясь взять под контроль эту девчонку. Но даже не это заставило колдуна согласиться. Впервые он чувствовал себя нужным, частью чего-то целого, членом общества. Впервые с ним общались пусть и не с полным доверием, но на равных, без страха, без ненависти и без высокомерного презрения. А еще она была честна с ним. И колдун тоже рискнул:

– У нас не принято давать клятву верности женщине, кем бы она ни была, но я обещаю быть с тобой честным до тех пор, пока ты будешь честна со мной.

– На большее я и не рассчитывала. – Летта с облегчением вздохнула и протянула Иксу ладонь, которую тот осторожно пожал. – А теперь пойдем познакомимся с народом, и по пути расскажи мне о деньгах. Сам понимаешь, за последние четыре года я многое забыла.

«Ой ли…» – усмехнулся про себя мужчина, но ломаться не стал.

Самой ценной монетой в стране, как и следовало ожидать, был золотой цех. Чеканить его имел право лишь Королевский монетный цех, что и послужило названием для золотого. Зато серебряные монетки мог выпускать любой герцог и Церковь Единой Матери, купив у короля патент. Главным требованием был вес и чистота сплава. Так как никому не чуждо тщеславие, почти все серебряные монеты украшали лики самих герцогов или членов их семей. Встречались индивидуумы, которые чеканили профили любимых собак или лошадей. Поэтому серебро называлось ликами. Медные монетки квадратной формы с изображением лягушки назывались жабками и просто нарезались из тонкого листа меди. Их выпускал цех ремесленников-ювелиров, выкупивший годовой патент на определенное количество жабок. Чтобы деньги было труднее подделать и чтобы ушлые люди не стачивали монетки по краям, по ободу шли насечки, выполненные магически. Одна жабка делилась на четыре цветика – самая мелкая разменная монетка. Сто жабок стоит один лик, а золотой цех стоит десять серебряных монет. Согласно закону только королевский казначей, большие купеческие общины, менялы, производители шелка и крупные ювелиры могли совершать операции и вести учет в золотых цехах. Остальные должны были производить операции только с серебром, которым же выплачивались вознаграждения. Поэтому золото служило в основном для накопления капитала.

– А сколько стоит корова? – поинтересовалась Летта, чтобы понять покупную стоимость денег.

– Катехинский жеребец – пять-шесть цехов, крестьянский тяжеловоз – два лика. Корова – три-четыре лика. Девица работящая – четыре лика, крестьянин с землей – пять – восемь ликов, ведро отборной пшеницы – до десяти жабок, за один цветик можно купить большой пирог и кружку настоя, – пожал плечами колдун. – Графство Луань оценено в сто десять цехов.

– В восемнадцать жеребцов? Не густо. – Летта даже расстроилась, ей казалось, что недвижимость должна стоить дороже.

– Катехинских жеребцов разводят только айты, поэтому на них цена такая, что не каждый король себе может позволить.

– Это такие тонконогие длинногривые и с зелеными глазами? – вспомнила Летта жеребца Антео.

– Да. Приходилось ездить?

– Нет. Видела издали. А сколько платят зарплаты?

– Что? – Икс смотрел на нее с недоумением. – Госпожа имеет в виду, сколько выплачивается содержания слугам? – Графиня кивнула. – Слугам никто не платит. Их кормят, одевают и позволяют им брать домой определенные продукты. Если хозяин хочет поощрить – на праздник может наградить парой цветиков или подарить что-нибудь.

– А управляющему?

– Сейчас у Арама спросим.

Они как раз выходили из замка, когда Икс заметил управляющего, который семенил в их сторону с похоронным выражением щекастой физиономии. Оказалось, что Арам, кроме полного содержания за счет графской казны, получал двадцать ликов в год. Герж имел пятнадцать ликов. Остальные служили за миску похлебки.

– Вот. Казна графства.

Летта с интересом огляделась по сторонам, ожидая увидеть слуг, тащивших большой, окованный железом сундук, полный сокровищ. Реальность оказалась намного прозаичнее. Арам с поклоном вручил Летте резную деревянную шкатулку, в которую она тотчас заглянула. В шкатулке, хранящей казну графства, лежало всего двадцать семь ликов, сорок четыре жабки и восемнадцать цветиков. Еще шесть золотых монет, тщательно натертых воском и завернутых в тряпочку, Арам со страдальческим выражением лица сунул графине в руку. Судя по старательно опущенным в землю глазам, не последние. Но Летта промолчала, справедливо решив, что лучше синица в руках, чем журавль в небе. Она аккуратно положила золото в шкатулку, а шкатулку передала колдуну.