Невеста Смерти - [104]

Я едва заметила это, слишком увлеченная формирующимся в голове возражением:

— Вот как? Что ж, у меня для тебя плохая новость, Торрен Фолкнор. Тебе придется передумать, потому что я решила иначе. Вот как все будет, Рен. Мы поженимся, и я рожу тебе детей. Не одного, а много. Ты научишь меня пользоваться Силой, и со временем я смогу помогать в твоем служении, тебе не придется все делать одному. У Северных земель будет два верховных жреца, а то есть в два раза больше защиты. Еще мы обучим учеников в твоей школе, разовьем их Силу, и они тоже будут помогать. Станут новыми младшими жрецами.

— Неужели? И кто будет заниматься школой? — он недовольно нахмурился. — Ты, сама еще только постигающая магию и рожающая мне много детей? Или я за счет своих обязанностей верховного жреца?

— Ронан, — не растерялась я. — И твоя мать. И я, когда сама научусь.

— Ронан меня предал, — гневно отрезал Рен.

Теперь я сама придвинулась к нему ближе, пробежала рукой по его волосам, мгновенно гася вспышку гнева.

— Ронан допустил ошибку, — мягко поправила я.

— Эта ошибка едва не стоила мне жизни, — упрямо напомнил он. — Да и ты могла пострадать.

Я покачала головой, чувствуя в груди болезненный спазм, но понимая, что должна озвучить очевидное, пусть это и обидит его.

— Рен, ты ведь тоже совершал ошибки. И одна из них стоила жизни той, кого ты любил.

Его лицо помрачнело, взгляд потух, и он обессиленно откинулся на подушки, глядя в потолок.

— Не могу поверить, что ты сравниваешь эти ситуации, — тихо пробормотал он.

Я погладила его по щеке и быстро поцеловала в губы, безмолвно прося прощения за то, что своими словами причинила боль.

— Я не сравниваю, — мягко возразила я. — Я лишь говорю, что все люди совершают ошибки, иногда чудовищные. Ты, я, он. Порой мы хотим как лучше, но подвергаем опасности тех, кто нам дорог. Это не значит, что мы не заслуживаем прощения.

— Я свои ошибки совершал из-за любви, — упрямо возразил Рен. — А он из ненависти. Нея, он хочет моей смерти!

— Нет, он злится. Ему больно. Потому что он тоже потерял ту, которую любил. Потерял дважды: сначала проиграв ее тебе, а потом похоронив. И замолчав оба раза свою горечь. Вам нужно поговорить. Не знаю, может быть, покричать друг на друга, высказать все. Возможно, даже подраться. Но потом помириться. Вы братья, Рен. Вы не должны враждовать. Вы должны помогать друг другу. Нас слишком мало, понимаешь? Мы не можем себе позволить распыляться.

Он снова нахмурился, но в этот раз не недовольно, а скорее демонстрируя непонимание, перевел взгляд на меня.

— Нас?

— Нас, — кивнула я. — Северных жрецов. Фолкноров. Нас мало. И мы должны держаться вместе.

Рен внезапно обхватил меня руками и проворно перевернул на спину, оказываясь сверху. Его ладонь скользнула по моей щеке, волосам, потом переместилась на плечо. Недовольство и мрачное выражение исчезли с лица, остались лишь легкое недоумением и осторожная надежда.

— Жаль, мама этого не слышит. Она определенно пришла бы в восторг и сразу полюбила бы тебя за эти слова.

Я улыбнулась и пожала плечами, насколько это позволяло сделать мое положение.

— Я могу потом повторить при ней. Рен, у нас все получится, — настойчиво добавила я, обнимая его за шею, чтобы удержать на месте. — Если на свете есть женщина, способная родить твоего ребенка, то это я. И со школой все получится. А еще можно приглашать к нам учиться людей вроде Форта.

— Ты имеешь в виду двуличных шпионов? — скривился он, но я видела, что он шутит.

— Я имею в виду незаконнорожденных детей жрецов других земель. Думаю, Форт не врал мне, когда говорил, что не мог найти свое место там, где родился. Обычные люди избегали его из-за того, что он по сути жрец, но жрецы не пускали в свое общество, потому что он бастард. Таких людей наверняка много. Обладающих Силой, но не имеющих привычек, которые тебя настораживают в жрецах других земель. Пусть приезжают к нам. Пусть обращают свою Силу на служение Некросу, принимают его учение. Пусть защищают Северные земли вместе с нами. Ты научишь их это делать, а они смогут почувствовать себя полноценными жрецами. Пусть и младшими.

— Совет этого никогда не позволит, — возразил Рен, но уже не споря, а скорее дискутируя. — Он никогда не признает их жрецами. К ним не будут относиться с тем же почтением.

— Да кого интересует, что признает или не признает Совет! — воскликнула я, чересчур увлекшись своей фантазией. — Ты годами защищаешь людей в этих землях. Лично носишься из города в город, из деревни в деревню. Уничтожаешь приходящих, останавливаешь стихийные бедствия и эпидемии, спасаешь урожай… Как ты думаешь, кого люди послушают в первую очередь? Какой-то далекий и непонятный Совет или тебя? Что ты назовешь истиной, то они и примут как истину.

Он так странно смотрел на меня, что я смутилась. Мои речи наверняка казались ему наивными, если не глупыми. Конечно, он знал миллион причин, почему все не может быть так, как я говорю. Вероятно, он сразу не назвал все это чушью только из-за нежных чувств ко мне. Наверное, в глубине души он смеется над моими предложениями, хотя в реальности позволяет себе только улыбаться. Ладно, пусть так! Пусть все это глупости и чушь! Для меня главным было убедить его строить нормальную семью, без всех этих никому не нужных жертв с его стороны.