Невеста скандального шпиона - [98]

Прежде чем он смог отреагировать, Вилла расстегнула его брюки и взяла в руки его неприлично возбужденный член.

— Ты не можешь заставить меня покинуть тебя, — тихо проговорила она. — Не важно, что ты сделаешь с нами обоими. — Затем она наклонила голову, чтобы взять его в рот.

Ее слова ударили Натаниэля как выстрел в сердце. Он не сможет этого сделать.

Освободившись из ее объятий до того, как она дотянулась до него ртом, он наклонился, чтобы обнять ее. Страх, который он увидел в глазах Виллы, заставил что-то внутри него умереть, но вера в ее спокойном взгляде почти сокрушила его.

— О, мой цветочек, мне жаль. Мне так жаль, — он крепче обнял ее и отчаянно притянул ближе к себе. Она затихла, слегка вздрагивая в его объятиях. Это пробило дыру в его сердце.

— О Господи, Вилла. Я сожалею. Я не… Я бы никогда… о, цветочек, пожалуйста, прости меня.

Она молчала. Натаниэль ощутил, что дыра в его сердце расширяется с такой же легкостью, с какой он порвал ее ночную рубашку.

Затем все темные мысли выплыли наружу через открытую пробоину в его сердце.

Страх, что его позор подвергнет ее опасности. Отчаяние от того, что он никогда не будет достоин своего места. Горе из-за смерти отца. Боль от потери всякого шанса искупить себя в глазах отца.

Эмоции захлестнули его, и он крепко уцепился за Виллу.

— Не уходи, — хрипло прошептал он. — Я сожалею. Ты мне нужна. Пожалуйста, не уходи.

Затем он ощутил, как очень медленно ее руки обхватили его, сначала свободно и осторожно, затем обнимая его крепче и крепче. Сильная волна облегчения затопила его, ослабив силу его духа. Он упал на колени, скользя вниз по ней до того, как прижаться лицом к ее обнаженному животу.

Он с трудом дышал, его эмоции проносились сквозь его тело словно лавина потребностей. Она крепко обнимала его руками, прижимая его еще ближе. И он уцепился за нее.

Она не покинет его. Не важно, что он за человек, не важно, что он делает, она будет любить его даже таким. Никто никогда так не любил его.

С Виллой он может быть в безопасности. С Виллой он будет дома. Он выпустил свою боль на волю, позволил ей обжечь его, позволил потере, словно кислоте, иссушить свое сердце.

Она удерживала его, пока Натаниэль рыдал, гладя его волосы, медленно покачивая его взад и вперед, и повторяя единственные слова, за которые он мог крепко ухватиться, те, что спасут его опустошенную душу.

— Я люблю тебя. 

Глава 26

Следующим утром Вилла проснулась и обнаружила себя с собственной постели, одетой в новую ночную рубашку. Усевшись, она огляделась вокруг и попыталась не чувствовать себя брошенной. Когда она и Натаниэль уснули вместе, после того, как несколько часов нежно занимались любовью, она почти ощущала себя частью его.

А теперь, обнаружив себя по другую сторону закрытой двери, она почувствовала себя так, словно эмоциональное соединение, пережитое прошлой ночью, никогда не происходило.

Затем ей пришло в голову, что, возможно, Натаниэль не знает как лучше. Откуда он может знать? В конце концов, он никогда раньше не был женат. Да, все должно быть именно так.

Что же, она позаботиться об этом недостатке прямо сейчас. Вилла оделась в одно из своих новых платьев, которые были доставлены вчера, и после того, как быстро закрепила волосы шпильками, постучала в дверь Натаниэля.

Услышав его приглашение, она вошла внутрь и увидела, как он бреется, а обескураженный слуга танцует вокруг него.

— Мастер Натаниэль, пожалуйста, позвольте мне… Я уверен, так будет лучше… о, Боже, не так…

Натаниэль остановился. Чтобы улыбнуться Вилле. Он махнул бритвой в ее сторону.

— Доброе утро.

Вилла улыбнулась в ответ, ее глаза расширились, задержавшись на бедняге камердинере, с которым случился припадок истерии при виде того, как небрежно Натаниэль обращается с бритвой.

— О сэр… будьте осторожны… о Господи…

Натаниэль провел бритвой еще один, последний раз по своему горлу, затем бросил ее в миску, к большому смятению его камердинера, и вытер лицо полотенцем. Затем он повернулся к Вилле.

— Стинсон полагает, что я все еще даже не смогу накормить себя, — он притянул ее в свои объятия, прижавшись щекой к ее голове. — Уходи, Стинсон.

— Да, сэр… О Боже, такое обращение с прекрасным инструментом… — не переставая бормотать, Стинсон собрал бритвенные принадлежности и покинул комнату.

— Сегодня буду похороны твоего отца, — тихо сказала Вилла.

— Да. Так как распоряжения были сделаны некоторое время назад, я решил, что лучше всего действовать согласно им, — он глубоко вздохнул. — Ты думаешь, что я оскорбляю его имя такой спешкой?

Она ненадолго задумалась.

— А он был человеком, который затягивал решение дел?

Натаниэль фыркнул.

— Ни в малейшей степени. Он был очень решительным человеком.

— Ну, тогда я думаю, что ты ответил на свой вопрос.

— Ты одела что-то новое, — он отступил, все еще держа ее за руку. — Позволь мне посмотреть на тебя.

Улыбаясь от облегчения, что мрачный момент прошел, Вилла повернулась вокруг себя для Натаниэля, на расстоянии вытянутой руки от него, затем тихо рассмеялась, когда он снова притянул ее ближе к себе, в этот раз прижав спиной к своей груди.

— О, мой цветочек. Ты такая жизнерадостная. Ты прогоняешь темные мысли прочь.