Невеста рока. Книга 2 - [153]

— Но, Доминик… — начала Шарлотта.

— Нет, — перебил он, — ничего больше не говорите, дорогая, ибо я еще раз заявляю вам, что если лорд Чейс играет важную роль в покушении на мое доброе имя, то я не позволю всему этому разъесть мое сердце, подобно гноящемуся нарыву! Я теперь переполнен мыслями о вас и о моей матери. Пусть все узнают, что я — барон Кадлингтонский… Сен-Шевиот… и Роддни. А ведь эти имена весьма могущественны, теперь у меня новое происхождение и достойное наследство, при помощи которых я сумею справиться с Вивианом Чейсом. Да, теперь для меня не имеет значения, что он затевает против нас. У меня есть очень сильное желание не только восстановить добрую репутацию Сен-Шевиотов, сильно подпорченную моим отцом, но и защитить вас и вернуть вам детей.

Он взял руку Шарлотты в свои ладони, с нежностью глядя на нее. На ней была кашемировая шаль с бахромой, одолженная у Флер, и дорожное платье табачного цвета, которое она надела перед отъездом из Клуни. Лицо ее выражало печаль. Скулы немного заострились, но исхудавшее лицо по-прежнему притягивало к себе своей необычной красотой. Под огромными глазами пролегли глубокие тени. И все же вокруг нее витала атмосфера умиротворения и невинности. «Несмотря на все мучительные переживания, в ее облике преобладает молодость», — подумал он.

— Дорогая, — произнес Доминик, — чем дольше я нахожусь подле вас, тем сильнее мне хочется защитить вас от всей этой мерзости, которую уготовил вам ваш супруг. А потом, когда это дело завершится, мы могли бы пожениться.

Она покраснела.

— Вы уже говорили это и прежде, однако мне опять придется ответить то же самое. Никогда и ни за что я не стану причиной крушения вашей карьеры.

— Но, дитя мое, я полюбил вас сильнее, намного сильнее, чем свою работу!

Она склонила голову и с чувством поцеловала пальцы, которыми он сжимал ее руку.

— Я люблю вас, Доминик, о, дорогой, дорогой Доминик! Боготворю вас, но нам с вами нужно быть сильными. А чувства могут привести вас к тому, что вы ради меня с радостью бросите свою карьеру. Но настанет день, когда вы глубоко пожалеете об этом. Такого не должно случиться.

Прикосновение нежных молодых губ к его пальцам вызвало в нем сильнейший трепет и наполнило каким-то странным чувством. Он взял Шарлотту за подбородок, поднял ее лицо и пристально посмотрел ей в глаза.

— Моя любимая, будем же искренними до конца. Вы не можете любить меня сильнее, чем я люблю вас. И эта любовь стала неотъемлемой частью моего существования. Она стала даже чудом, — добавил он, — ибо по сравнению с вами я — старик.

— Мне никто больше не нужен, — сказала она. — Никакой другой мужчина. Для меня вы молоды и желанны моему сердцу. Но, Доминик, впереди я не вижу иного выхода для нас, кроме разлуки.

— Мое дорогое любимое дитя, да как я смогу позволить вам вернуться в этот кромешный ад, в Клуни? — прошептал он, вставая. Она тоже встала и остановилась рядом. Он прижал ее к себе. Молча они смотрели на озеро и на серебристые березы с уже позеленевшими почками, предвещающими первое весеннее цветение в природе. И она проговорила:

— Сейчас я тоже чувствую, что не вынесу больше, если мне придется вернуться туда. Но я должна это сделать ради моих детей, особенно ради Элеоноры. У меня нет выбора. Кроме того, я считаю, что не имею права оставлять бедняжек Беатрис и Викторию, чтобы их воспитывал он. Ибо он сделает их своим подобием — такими же эгоистичными, холодными, злыми…

— Если он проиграет это дело, то, не сомневаюсь, вам удастся доказать его жестокость и добиться судебного постановления, чтобы детей изолировали от него.

— Гертруда, моя личная служанка, безусловно, может стать свидетельницей того, что мне пришлось пережить, — заметила она.

— В понедельник я снова увижусь со своим адвокатом и попрошу его приехать сюда и побеседовать с вами, чтобы ознакомиться с вашей оценкой происходящего, — сказал Доминик, заключая Шарлотту в объятия. — А тем временем, моя дорогая, знайте, что я люблю вас больше всего на свете, — произнес он и поцеловал ее в губы.

Она пылко ответила на поцелуй. Ее губы жадно прильнули к его губам, она обвила шею любимого руками. Это было осуществление всех ее желаний, всех снов… Это была именно та любовь, о которой она мечтала всю жизнь: настоящая, искренняя и совершенно далекая от грязного вожделения Вивиана. Но ее сердце разрывалось от горя, когда они с Домиником возвращались в дом. Они не должны больше встречаться наедине, только в присутствии их адвоката. Доминику нельзя больше приезжать в Пилларз до тех пор, пока не будет заслушано дело.

— Конечно, у лорда Чейса есть шанс отказаться от этого дела, — наконец проговорил он.

— Я так не думаю, — прошептала Шарлотта. — Только не тогда, когда он считает этот шанс завершением последнего акта несправедливости по отношению ко мне.

— Посмотрим, — решительно произнес Ануин. — Еще немного, и я встречусь и сражусь с ним один на один, ибо моя кровь закипает от одной только мысли о том, что он сотворил с вами.

Но Шарлотта остановилась и посмотрела на него глазами, полными страха.

— Умоляю вас, не подходите даже близко к Вивиану, — выдохнула она. — Обязательно завяжется драка. Он попытается убить вас, как уже пригрозил сделать это в Клуни, чтобы потом представить все как самозащиту оскорбленного мужа. О нет,