Невеста рока. Книга 1 - [123]

Однако он не забыл о странном предсказании горбуньи, встреченной на дороге. Это предсказание не шло из его головы, преследуя, подобно призраку.

Женитьба… в течение года… остерегайтесь золотисто-рыжих волос и фиалок… и черного Сен-Шевиота… Кажется, так она говорила, размышлял Дензил. Что ж, он всегда был неравнодушен к блондинкам, а особенно к таким, у которых снежно-белая кожа и ярко-рыжие волосы. А что касается «черного Сен-Шевиота», то это более чем вероятно. За много веков в их роду не рождались блондины. Однако любопытно и странно, что совершенно незнакомая девушка из Лондона, некто Элспет Марш, знала о нем так много.

До встречи с Маршами Дензил намеревался этой же ночью выехать в Лондон. Теперь же он передумал, решив, что останется в замке, в тепле, и присоединится к своим гостям за ужином и карточной игрой. Однако сперва ему хотелось повидаться с Певерилом Маршем, узнать, почему такой с виду воспитанный и утонченный молодой человек попал в столь прискорбное положение. И как только этот вопрос возник в его голове, раздался стук в дверь и на пороге появился сам юноша.

— А, заходите же, мой друг, — проговорил Сен-Шевиот. — Встаньте-ка передо мной.

Певерил Марш медленно приблизился к нему. Барон не мог не поразиться легкой, грациозной походке юноши и удивительно красивым чертам его лица. Певерил был очень худым, с мертвенно бледным лицом и густыми каштановыми волосами, его огромные серые глаза сверкали, высокий лоб принадлежал явно мыслящему человеку. Глаза юноши были красны от слез.

— Вы что-нибудь ели? — осведомился Сен-Шевиот.

— Да, сэр, благодарю вас. Ваши слуги были очень внимательны. Моя сестра… — начал он, и голос его прервался.

— Так что же?

— Ее положили в пустой комнате для слуг и поставили зажженные свечи в ногах и изголовье — проговорил юноша почти шепотом. — Мне сказали, что завтра придет приходский священник, а могилу для нее выроют возле Кадлингтонской церкви.

— У вас есть знакомые или родственники? — спросил лорд.

Юноша пытался взять себя в руки. Несколько секунд он не мог говорить. Тогда барон строго сказал:

— Ну, полно вам, вы уже не ребенок! Неужели вы не можете держаться по-мужски?

Тогда Певерил Марш откинул голову назад и снова заговорил с тем достоинством, которое вначале так удивило Сен-Шевиота:

— Я не считаю, что веду себя немужественно, горюя по моей сестре, сэр. Она для меня была всем.

— Тьфу ты! — в сердцах произнес барон, не знающий вообще никакого чувства жалости. Ведь он попросил молодого человека зайти лишь из-за жгучего любопытства: действительно ли горбунья обладала даром предвидения? Он резко подтолкнул к Певерилу стоявшую на столе высокую кружку спиртного и потребовал, чтобы тот выпил.

— Это добрый горячий глинтвейн. Он укрепит ваши силы. Ну же, выпейте!

Певерил сделал несколько глотков, и его щеки немного порозовели.

— Ваша сестра была уродлива, и, наверное, для нее даже лучше лежать в могиле, — жестоко проговорил Сен-Шевиот. — У нее изумительной красоты лицо, однако с ее горбом ни один мужчина не женился бы на ней.

Певерил вздрогнул.

— У нее был я, ее брат, который всегда любил и защищал ее, — дрожащим от волнения голосом произнес он.

— Расскажите мне, кто вы, — потребовал барон.

— Да какое это имеет для вас значение, сэр? Почему бы мне не уйти туда, откуда я пришел?

— Вы сделаете так, как я вам сказал, — прикрикнул Сен-Шевиот.

Певерил Марш взглянул на своего благодетеля с удивлением. Он понял, что перед ним человек совершенно безжалостный и требующий от всех повиновения. Нельзя сказать, что поначалу Певерил счел лорда Сен-Шевиота дружелюбным или обаятельным человеком, но этой ночью молодой художник был погружен в свое горе и пребывал в отчаянии от безнадежности своего положения.

Потому и позволил этому энергичному, суровому аристократу взять над собою власть. Как того потребовал Сен-Шевиот, Певерил поведал ему свою историю.

Скоро ему исполнится двадцать. Пять лет назад его положение было совершенно иным. Они с сестрой жили с родителями в небольшом, но комфортабельном доме в Лондоне, в районе Холлоуэй, их отец был владельцем галантерейной лавки, мать была образованной женщиной более благородного происхождения, чем отец, и сама всему учила детей. Еще совсем крошкой Певерил проявил незаурядный талант к рисованию и карандашом, и кистью. В двенадцать лет он написал картину, изумившую родителей. Поэтому по желанию матери он получил образование в Сент-Полз-Скул[57], а также брал частные уроки живописи у старого итальянского художника, друга миссис Марш. Все благоприятствовало дальнейшему успеху Певерила. Единственная беда омрачала жизнь их семьи — уродство его младшей сестры Элспет. С ранних лет Певерил привык заботиться о ней. Брат и сестра были очень привязаны друг к другу.

Затем их семью постигла трагедия. Миссис Марш случайно заразилась какой-то неизлечимой болезнью, названия которой не знали даже врачи. Ее кончина в довольно молодые годы — в сорок один год — не только стала причиной безутешного горя ее детей, но и в корне изменила характер ее овдовевшего мужа. Он запил и забросил свое дело. Его сын, которого обучали только живописи, мало разбирался в торговле, хотя всячески старался хоть как-то удержать на плаву дело отца. Вскоре семья потерпела крах. Бедняга Уильям Марш в конце концов угодил в долговую тюрьму, где, протомившись полгода, скончался.