Невеста по фотографии - [19]

– Да.

Подыль впервые услышала его голос. И хотя ее расстроило, что ответ жениха был кратким, отныне она будет слышать этот голос всегда.

Подыль последовала за Тхэваном и при выходе из комнаты увидела множество сгорбленных и седых стариков. Они казались еще старше, чем очень немолодой муж Мёнок. Сердце девушки бешено колотилось в груди. Среди них могли быть мужья Сонхвы и Максон. Увидев Тхэвана, один из стариков радостно направился к нему:

– Ух ты, и кто ж это у нас? Это ваша жена? Вы, господин начальник, тоже женились по фотографии?

Старик уставился на Подыль. В нем девушка узнала жениха Сонхвы Пак Сокпо. «Ну как же так? Как же так?» – невольно вздыхала она. На обратной стороне фотографии было четко написано, что ему тридцать шесть, но этому старику было явно за шестьдесят! Проигнорировав веселый тон Сокпо, Тхэван молча отошел от него в сторону. Подыль была разочарована таким бесцеремонным поведением своего жениха по отношению к пожилому человеку, на вид годящемуся ему в отцы, но это разочарование не шло ни в какое сравнение с тем, которое постигнет Сонхву. Когда они отошли в сторону от Сокпо, Подыль попыталась выведать у Тхэвана:

– Тот мужчина был господин Пак Сокпо, ведь так? – девушка впервые обратилась к своему жениху.

– А ты почём знаешь?

– Он жених моей подруги. Ужли такой старик, как он, может врать, что ему тридцать шесть? – невольно протестовала Подыль. Вместо ответа Тхэван лишь ухмыльнулся.

Пока они шли по коридору, Подыль встретила еще двух японских невест, рыдающих из-за того, что их мужья оказались стариками. Очевидно, и японские мужчины точно так же врали о своем возрасте. Еще до того, как покинуть здание иммиграционной службы, Подыль поняла, насколько ей повезло с женихом, образ которого совпал с тем, что она видела на фотографии. Она вдруг по-новому прочувствовала мудрые слова мамы о том, что нужно доверять больше не фотографии, а гарантиям ачжимэ. Выйдя из здания, Тхэван мельком взглянул на Подыль, протянул руку и взял ее чемодан.

– Дык… все в порядке!

Девушка испугалась, что Тхэвану ее багаж покажется слишком уж маленьким и легким. Казалось, что на фоне жениха она слишком несовершенна. От этой мысли обида за то, что она не получила от него ответа, исчезла. Тхэван был человеком, чья душа проявлялась не в словах и буквах, а в делах, таких как помощь с тяжелым чемоданом. С сердцем, исполненным радости, Подыль последовала за своим женихом. Туфли были ей не по размеру, поэтому то и дело норовили слететь.

Подыль увидела гуляющую под руку пару европейской внешности. В порту в Кобе было много иностранцев, и девушка видела, как некоторые из них обнимаются и даже целуются. Ей говорили, что на Западе поцелуй в щеку является формой приветствия даже среди малознакомых людей. Такое открытое выражение чувств нравилось девушке, хоть и казалось неприличным в то же время. Подыль подумала, что ей было бы приятно, если бы и Тхэван поступил так же, и сразу покраснела. Но вопреки ее желанию жених, подобно мужчинам в Чосоне, идя по улице с невестой, шел впереди нее. Подыль была рада уже и тому, что он помог нести ее чемодан.

На пристани стояли в ряд магазинчики, а оттуда шла улица, по которой то и дело проезжали на лошадях, повозках и машинах. Стоило им погрузиться в суматоху этой улицы, как ветер немного поутих. Подыль резво шла за Тхэваном и, увидев свое отражение в витрине магазина, поправила на себе платье и прическу. На овощных лавках, магазинах одежды и обуви, закусочных – везде были вывески, написанные как английской азбукой, так и иероглифами, а на улицах людей азиатской внешности было больше, чем европейцев.

Представлявшая нарядных людей и красивые дома, подобные тем, что встречались ей в европейском квартале на холмах в Кобе, Подыль сильно удивлялась виду шумных, как базар, и грязных улиц. Да и одежда большинства людей казалась невзрачной. В ее голову начала закрадываться мысль, что она попала далеко не в рай, о котором ей рассказывала ачжимэ. Говорили, что здесь деньги с земли в совок метут, но на дороге валялся лишь лошадиный навоз и мусор. Подыль стало грустно, что она поверила в небылицы о том, что на деревьях растут одежда и обувь. Единственное, что давало ей надежду, – это необычные деревья с фотографии Токсама, которые, похоже, были обычной для Пхова растительностью и росли здесь везде. На вершине каждого дерева гроздьями висели подобные тыкве круглые плоды.

– А как звать энти деревья? – Подыль догнала Тхэвана семенящей походкой.

– Пальма, – кинув быстрый взгляд на деревья, отрезал Тхэван.

– А в энтих похожих на тыкву кругляшках случайно не растет одёжа и обувь?

Тхэван посмотрел на девушку взглядом, полным сожаления:

– Это тебе наговорили свахи? Что в Пхова одежда и еда на деревьях растут? И про то, что здесь в совок деньги метут, ты тоже, конечно, наслышана, да?

На резкий, словно удар кулаком, ответ жениха Подыль радостным голосом вскрикнула:

– Слыхала, слыхала. Ужели все энто взаправду?

Вместо ответа Тхэван бросил на землю бычок от выкуренной сигареты и раздавил его ногой.

Местом, куда Тхэван привел Подыль, оказалась гостиница у ручья. На входе у этого двухэтажного деревянного здания висела вывеска, написанная чосонской азбукой: «Гостиница "Хесон"», то есть «Морская звезда». Подыль остановилась у двери. Пусть по документам они считались супругами, но свадебную церемонию еще не провели, поэтому ей было стыдно просто так войти внутрь за Тхэваном.