Невеста плейбоя - [122]

– Кара, милая, дай себе хоть немного отдыха. – Джек взъерошил свои темные волосы, и Кара мельком отметила, что в них прибавилось седины. – Мне сорок четыре года, и я отец пятерых детей, из которых две маленькие обормотки хулиганистее остальных трех. Вот вся сексуальность, на которую ты можешь рассчитывать. Больше мне взять неоткуда, да и не хочется, честно говоря.

– Неужели воспитание детей такой нелегкий процесс, сенатор? – подначила Монти. Ее большие серьги позвякивали в такт словам, и она качала коротко остриженной головой с видом глубокого сожаления. – В утешение могу сказать, что вы все еще пользуетесь успехом у молоденьких девушек. Должно быть, все они видят себя Золушками.

Отсмеявшись, Кара и Монти устроились рядом и принялись обсуждать предстоящую избирательную кампанию. Кара уже давно не вспоминала то время, когда сочла необдуманным и неумным решение Толливера назначить своим пресс-секретарем Монти Маккуин. Нужно сказать, что Монти все это время не сидела сложа руки. Она поступила на вечернее отделение и закончила колледж, а днем работала как проклятая в офисе сенатора Толливера в Индианаполисе. Освоившись с политической кухней, Монти сумела так хорошо повести дела, что два года назад Джек предложил ей переехать в Вашингтон. Кара вынуждена была признать, что Джек сделал отличный выбор, так как остроумие Монти в сочетании с обретенным опытом и умением найти подходящий ответ на любой, самый сложный вопрос действительно сделали ее идеальным пресс-секретарем.

– По моим оценкам, Джек все еще пользуется значительным успехом удам, – сказала Монти. – Я имею в виду избирательниц и их желание голосовать за него, а не то, что вы подумали. Конечно, не стоит ждать такой волны восторга и безоговорочной поддержки, когда шесть лет назад за него проголосовало чуть ли не все женское население штата. Но в целом наш кандидат вполне в форме.

– Могу это подтвердить, – заявила Сэм, водружая на стол горячий чайник и целуя мужа в макушку. Тот в ответ шутливо шлепнул ее по попке.

Кара, улыбаясь при виде семейной идиллии, в который раз удивилась тому, что все так удачно сложилось. Она задумала небольшую аферу, из которой выросло большое семейное счастье и бесконечная привязанность любящих друг друга людей.

Саманта теперь стала владелицей и управляющей галереей современного искусства. Кроме того, она получала от нескольких компаний и частных коллекционеров заказы на выполнение довольно крупных работ. И само собой, она выполняла обязанности жены сенатора, а обязанностей этих было немало. Именно ее влияние и советы побудили Джека поддержать проведение законов против насилия в семье и внести законопроект об увеличении федерального пособия на детей.

Кара сознавала, что теперь популярность Толливера зиждется на его имидже отца семейства и защитника материнства и детства, но, будучи опытным консультантом, она прекрасно понимала, что многие женщины проголосуют скорее за менее положительный, но более сексуальный образ. И это тревожило ее.

– И меня бесят эти намеки в прессе: какой идиот придумал, что я крашу волосу? Это нелепо, и я никогда не опущусь до подобного немужского поведения. – Джек налил себе еще чаю и добавил: – В конце концов, людям важны не прически, а дела.

– А вот Райан Уотсон…

– Мальчишка! Что он знает о жизни в свои тридцать два года? Да ничего! Утверждаю это со всей ответственностью, потому что прекрасно помню себя в этом возрасте. Я вообще мало что знал о настоящей жизни, пока не женился, не усыновил троих детей и не завел пару собственных.

– Уотсон женат, и у него есть ребенок, – подал голос из угла молчавший доселе Стюарт.

– Да он сам ребенок! – не унимался Джек.

Кара вздохнула. Да, в прошлый раз у них все получилось, и неожиданная исповедь Джека вызвала в сердцах избирателей такой горячий отклик, что он победил на выборах с огромным отрывом. Надо отдать ему должное – работал он как проклятый, стремясь оправдать доверие людей, и делил свою жизнь поровну между Вашингтоном и Индианой. И Кара, переживая за предстоящую избирательную кампанию, думала не только о самом Джеке, но и о гражданах штата Индиана, которым его деятельность приносила реальную пользу. Толливер заслуживает того, чтобы остаться на второй срок, и Кара Демаринис пообещала себе сделать для этого все возможное и невозможное, невзирая на Райана Уотсона.

В коридоре раздался топот ног и гомон, и в кухню ввалилась небольшая толпа. Кара не видела Лили, Грега и Саймона почти год и была поражена тем, как они повзрослели и изменились.

Саймону уже исполнилось восемнадцать, и он второй год изучал инженерное дело в Университете Хауарда. Он вытянулся, и рост его составил не меньше шести футов двух дюймов, но выражение лица – с удивлением отметила Кара – все еще оставалось детским: застенчивая улыбка и большие глаза, взирающие на мир с радостью. Монти очень гордилась сыном и считала его успехи своим величайшим достижением.

Лили в свои двадцать училась на одном из старших курсов Нью-Йоркского университета. Она выбрала предметом своей специализации моду и дизайн и после окончания учебы собиралась остаться в Нью-Йорке, к неудовольствию Джека и Сэм, которые очень переживали, как их милая девочка сможет выжить в этом большом и ужасном городе. Кара отметила модную короткую стрижку и то, что Л или научилась обращаться с косметикой.