Невеста певчего смерти - [31]

– Прости, – сказал он, и Элиана вздрогнула, впервые услышав слова раскаяния из этих уст.

– За что? Наоборот… – эльфийка качнула головой, обрывая себя, и опустилась на постель рядом с супругом. – Ты не можешь договориться с императором, Раманга… Я правильно поняла?

Раманга покачал головой.

– Он не хочет слушать ничего.

– А что, если бы я смогла?

Раманга замер. Глаза его были широко открыты.

– Ты моя жена! – сказал он жёстко.

– Разве не за тем нужна супруга, чтобы служить опорой?

Раманга не ответил.

– Прошу тебя, отдохни, а когда проснёшься – подумай. Я не знаю правителя, которого бы мне не удалось уговорить.

Раманга медленно кивнул.

– А теперь… Ты хочешь взять меня?

На сей раз Раманга покачал головой.

– Сделай то, что начала, – попросил он, – и просто посиди со мной.

Элиана встала и снова положила пальцы на виски супруга. Раманга уже погрузился в сон, а она все еще стояла, глядя перед собой широко раскрытыми глазами, не шевелясь и не осознавая, что на лице её блуждает тихая улыбка. В заполненном сумраком мире наконец-то забрезжил лучик надежды.

ГЛАВА 15. Кошка и тень зверя

Следующая встреча Раманги с супругой произошла только три месяца спустя.

В жарком климате Шейс Марака трудно было отыскать занятие сладостней, чем придаваться блаженству под листвой деревьев вечно-зеленого сада Раманги. Сад был разбит за парком. И если сам парк был устроен по имперским обычаям – с прямыми аллеями и подстриженными кустами, то в саду все дышало духом Провинции. Между группами пальм в художественном беспорядке росли цветы, под персиковыми и лимоновыми деревьями виднелись ажурные скамейки, решетки беседок покрывали виноградные лозы. По стенам везде вился плющ.

В одном из искусственных озер рос лотос, а по лужайкам бежали ручьи, над которыми для прохода были перекинуты мостки, чтобы создавать утонченную имитацию лесных полян. Ворота в сад обвивали плетистые розы. А по ограде переплетались лианы всевозможных цветов: желтых, коралловых, чёрных, точно плато Элдеа, и синих, как небо в солнечное утро.

Изящные ветки изгибались под весом налившихся соком плодов и невиданных Элианой птиц: соловьи и жаворонки, алеты и дрозды услаждали слух. По траве разгуливали фазаны, а на краю сада жили фламинго.

В очередной раз приехав отдохнуть в свой дворец, Раманга решил под утро прогуляться в тиши. Шел дождь, и внезапного появления солнца можно было не бояться.

Пройдя по аллеям в сторону сада и далее, по кривым тропинкам, наместник увидел на поляне стайку невольниц, подобных сверкающим звездам. Сидевшая же между них златоволосая эльфийка была как луна на звездном небе. И за смеющимися и болтающими девушками не видно было эту луну, укрытую бесценной парчой. На талии эльфийки был затянут пояс, украшенный самоцветами и золотыми пластинками, и этот же пояс сжимал её бока и подчеркивал ягодицы, и была она похожа на вазу с крутыми боками из драгоценного стекла из земли Венетов под пенкой из серебра.

На голове у нее сидела шапочка из тончайших переплетений шелковых нитей, украшенных белым и розовым жемчугом. И невольницы поддерживали полы её одеяний – а Элиана стояла среди них и задумчиво листала какую-то книгу.

Ум наместника помутился, и забыл он войско и советников, ожидавших его распоряжений.

Но показывать свою заинтересованность самой супруге он не хотел и велел привести её к себе через день.

***

Элиана сидела за столом в небольшой беседке. Капли дождя выстукивали свой извечный ритм по мраморному постаменту. Руки принцессы, самой ей казавшиеся непривычно угловатыми, скользили над поверхностью стола. Между ладоней из стороны в сторону метался маленький солнечный зайчик.

Сила постепенно покидала её. Было ли дело в том, что она ушла слишком далеко от Оракула, или просто дух её ослаб в этой холодной темноте, Элиана не знала. Она уже пробовала призвать настоящий огненный столп, но после этого ей стало так плохо, что эльфийка едва доплелась до спальни, упала на постель и проспала целые сутки. Вот такие маленькие развлечения оставались последним, что она могла себе позволить в тоске бесконечных дней.

Осенью бездействие так сдавило ей горло, что она всерьёз взялась за самое первое задание Раманги – многотомный, по его собственным расчетам, труд по магии Солнца. Она описала самые основы и попросила Тахира передать их Раманге, а сама села за описание смежных школ – магии Духа и магии Луны. Время шло, а Раманга всё не отзывался о её работе, и только в одну из холодных зимних ночей Элиана нашла в камине комнаты, где танцевали перед наместником девушки, обгорелый листок, исписанный её собственным почерком.

Она аккуратно убрала подальше от лишних глаз уже написанные два тома о магии Луны и больше за работу не садилась.

Скука, впрочем, подступила с новой силой. Она пыталась выращивать клумбу под окнами своей спальни. Находила в закромах кальф редкие семена, а затем проращивала их при помощи магии и даже заставляла цвести и плодоносить. Это развлечение, к её удивлению, понравилось и Льевене. Видимо, девушка сходила с ума так же, как и она сама. Какое-то время она помогала Элиане, просчитывая наиболее удачное время для цветения по фазам луны и рисунку звёзд. Затем они как-то разом охладели к идее и снова разошлись по своим углам.