Невеста на одно место - [38]

— Полностью поддерживаю тебя, родной мой, — вытирая слёзы умиления пухлой ладошкой, Фоннария Грымзовна трубно высморкалась в носовой платочек. — Поздравляю с прохождением в следующий раунд и, искренне надеюсь, что у тебя получится стать известным портным, и изменить клятвы брачующихся на более жизненные и честные!

Молодой человек радостно заулыбался и, галантно поцеловав надушенную лапку «бабушки», скрылся в дверях. Майя чуть ли в ладоши от переизбытка чувств не хлопала, а мы же с младшим де Лаберо валялись в полном и категоричном ауте. Да, трудновато будет «срезать» Скрипчан на последующих раундах с такой-то поддержкой, выраженной сплочённым дуэтом Фоннарии Грымзовны и Пшеничкиной. Но, как известно, непреодолимых преград нет, поэтому при необходимости продолжу биться головой об стенку, и результат точно будет: либо умную идею выбью из черепной коробки, либо стенку пробью!

Не теряя времени даром, пожилая женщина снова чинно подплыла к окошку и, опасно перегнувшись через подоконник, зычно рявкнула, явно готовая излить накопившееся негодование на несчастную девушку, из-за которой пришлось так быстро расстаться с перспективным портным:

— Милада Топоркина!

Стоило хитрой Пшеничкиной только услышать чеканный стук каблучков, доносившийся из коридора, как девушка в спешном порядке спряталась за мою спину. Графский сыночек удивил не меньше, чем боевая и крикливая помощница: молодой человек одним прыжком оказался в самом дальнем углу шкафа, да так там и затаился, изображая вполне оригинальный памятник неизвестного скульптора. Как всегда, один только Эрик Уинклесс был не при делах… Обидно, демон возьми!

Распространяя стойкий аромат дорогого, но жутко приторного парфюма, в комнату вплыла высокая, статная, рыжеволосая девушка. Одёрнув белый сарафан, в лучшем случае прикрывающий пятую точку, и отрепетированным движением поправив идеально прямые волосы, Милада с непередаваемой наглостью протопала к свободному креслу. Приземлившись на мягкие подушки, девушка решила сразу брать быка за рога, и, так сказать, без экивоков приступила к насущным вопросам:

— Вы же бабушка моего возлюбленного? — Получив утвердительно-оторопелый взгляд от Фоннарии Грымзовны, кандидатка радостно улыбнулась. — Отличненько! Когда свадьбу назначим?

Уронив челюсть на ноги, только сейчас начал догадываться, что Миладочка мне кого-то жутко напоминает своей «огненной» гривой и непробиваемым нахальством, да и фамилия уж больно знаменитая… Убью Пшеничкину собственными руками!

— Стоп-стоп-стоп! — подняв вверх правую руку, раскрытой ладонью вперёд, старая мегера попробовала снова взять ситуацию под шаткий контроль. — Почему ты, деточка, так уверена, что наша семья, — правильно, хотя бы на словах, но нужно же причислить себя к самому богатому роду Илеардии, — согласится на этот брак? Может, Бернардо выберет себе другую невесту!

— Но папа уже начал собирать приданное и согласился уступить зятю место на судейском посту! — тряхнув головой, Милада от переизбытка чувств даже ножкой притопнула.

— Прости, пожалуйста, — видимо, не только я один начал подмечать определённые странности, — а кто, ты говоришь, будут у нас родители?

— Амадей Топоркин!

А я так надеялся, что жестоко ошибаюсь и пора бы посетить окулиста…

— Поздравляю с успешным прохождением в следующий раунд по обольщению моего ненаглядного и горячо любимого внука! — стоило только «бабушке» услышать родословную кандидатки, как девушка явно стала её любимицей.

— Спасибо, — вежливо прочирикала Топоркина, а позади меня послышался стон и сдавленные проклятия, направо и налево расточаемые младшим де Лаберо.

— До свидания, солнышко! Желаю тебе удачи в следующих раундах! — и снова бодрый цокот каблучков, но уже по направлению к двери.

Дождавшись, пока Фоннария Грымзовна свесится с подоконника и просветит оставшихся кандидаток, что вторая часть тура пройдёт завтра, мы распаренной гурьбой вывалились из недр шифоньера. Майя, как самая дальновидная и шустрая, быстро доползла до мягкого кресла и с удобством растянулась в его «объятиях», а вот нам с Бернардо достался жёсткий, но зато такой прохладный пол, где удобно можно было раскинуть ноги-руки в форме морской звезды.

— Пшеничкина, объясни мне, тугодуму тропическому, каким образом дщерь грозного Амадея Топоркина оказалась в отборочных списках? — раскидав конечности в разные стороны, устало закрыл глаза.

— Эрик, не нужно задавать глупых вопросов, — моментально ощетинилась помощница. — Я ещё не записалась в сплочённые ряды смертниц, чтобы давать от ворот поворот лапочке Миладочке… Она ведь такая милая девушка! — и улыбка гадюки, подавившейся собственным ядом.

— Но страдать-то от её участия в конкурсе буду я! — вполне закономерно заметил графский отпрыск, пытаясь выглянуть в окошко на предмет наличия неугомонных и вездесущих невест.

— Не парься, — Фоннария Грымзовна в кои-то веки проявила не свойственное ей милосердие, — думаю, твои родители быстро урегулируют конфликт с мировым судьёй, вот только пусть сами говорят рыжеволосой бестии веское и категоричное «Нет, свадьбы с Бернардо не будет!».