Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - [21]
– Герцога? – воскликнул Марсель. – Я предчувствую нечто ужасное…
– Да, в тот вечер она призналась мне в своей горячей любви к молодому герцогу Анатолю Бофору.
– И он, конечно же, сделал все, чтобы обольстить твою дочь…
– Наберись терпения и слушай дальше… Сирра бросилась мне в ноги и умоляла не мешать ее счастью… Окольными путями я узнал, что Анатоль Бофор действительно сын герцога и что после смерти отца к нему перейдет герцогская мантия. Я обещал Сирре переговорить с ним, и если окажется, что намерения его честные, я не буду препятствовать их счастью. Тогда я еще не знал Бофора. Мне и в голову не приходило, какими коварными сетями он опутал мое бедное дитя… Исполняя обещание, данное Сирре, я отправился в отель, где остановился герцог. Принял он меня как бы с недоумением. И довольно высокомерно сказал, что не имеет чести знать меня. Когда же я вторично назвал себя и объяснил, что я отец Сирры, он еще больше постарался подчеркнуть свое пренебрежение ко мне. И это его высокомерие, и безобразная наружность сразу внушили мне антипатию к нему. Я никак не мог понять, чем прельстил мою дочь такой неприятный человек. Ведь она, моя Сирра, казалось мне, должна ценить и любить в людях все исключительно благородное и прекрасное… Признаюсь, я был даже зол на свою дочь. Но сам же себя успокаивал, говорил себе, что нельзя судить о людях по внешности, нельзя поддаваться первому впечатлению, часто – ошибочному. И вот с целью узнать этого человека получше я заговорил с герцогом о его житье–бытье в Венеции, намереваясь из разговора составить себе представление об истинных его взглядах, привычках и мыслях. И в разговоре он как будто вскользь заметил, что через несколько дней уезжает в Париж, где постоянно живет вместе с отцом… Тогда я прямо спросил его, насколько серьезно смотрит он на свои отношения с моей дочерью. Я откровенно сказал ему, что уже многие почтенные граждане города обратили внимание на их свидания и что знакомство с ним произвело сильное впечатление на мою дочь… И что же? В ответ на мои прямые и сердечные слова герцог Бофор насмешливо бросил мне в лицо: «Что вы хотите этим сказать, милейший папаша? Уж не предполагаете ли вы, что я сделаю простую, никому не известную гречанку герцогиней Бофор? Если ваши предположения таковы, то должен предупредить вас, что вы сильно заблуждаетесь…» От этих надменных, высокомерных слов меня бросило в жар. Но я все‑таки сдержал свой гнев и ограничился требованием не искать больше свиданий с моей дочерью. А придя домой, я категорически запретил Сирре дальнейшие свидания с чужестранцем, хотя и скрыл от нее разговор с герцогом. И, несмотря на ее слезы и мольбы, я оставался непреклонным, и мне казалось, что я как нельзя лучше исполнил свой родительский долг. Я льстил себя надеждой, что со временем мне удастся образумить Сирру, излечить ее от этого пагубного увлечения…
Под тяжестью нахлынувших воспоминаний старик глубоко задумался. Он сгорбился и с минуту сидел и молчал.
Вдруг издалека до их камеры донесся тревожный оклик часового: «Кто здесь?» И вслед за тем по верхней галерее кто‑то торопливо протопал.
Грек насторожился.
– Ничего, – успокоил его Марсель. – Это всего лишь прошел часовой. Мимо, как ты слышал. Продолжай…
– Спустя несколько дней, вечером, я должен был уйти из дома по делам. И совершенно случайно вернулся домой гораздо раньше, чем обещал. В комнате, смежной с балконом, я наткнулся на одну из служанок, и меня удивил ее испуганный вид. Я спросил ее – где Сирра? Она еще больше растерялась и ничего не смогла мне ответить. Страшное подозрение закралось мне в душу. Почти бегом бросился я к комнате дочери, и – о, ужас! – на диване рядом с Сиррой в самой непринужденной позе сидел герцог Бофор. Я опоздал. Моя дочь, моя единственная дочь, судя по некоторому беспорядку в ее одежде, наверняка уже побывала в объятиях этого животного. Не помня себя, я выхватил из ножен шпагу и бросился на негодяя. Но это подобие человека успело схватить Сирру и загородиться ею. Вместо его груди острие моей шпаги пронзило сердце моей бедной дочери…
Старик больше не мог продолжать свой рассказ. Он глухо зарыдал, закрыв лицо руками.
– Проклятие и позорная смерть тебе, Бофор! – с горячностью воскликнул глубоко возмущенный Марсель.
– Проклятие и смерть тебе, Бофор, – подлый убийца моего ребенка! – отозвался старый Абу Коронос дрожащим голосом.
В это время возле двери камеры послышался легкий шорох, как будто кто‑то силился открыть ее. Марсель и грек замерли. Очевидно, кто‑то подслушивал их.
В следующее мгновение ключ в замке повернулся, и дверь медленно распахнулась. На пороге показалась фигура высокой женщины в длинной белой одежде. Едва пробивавшийся сквозь маленькое окошечко свет луны придавал появлению таинственной фигуры еще более фантастический характер.
Оба узника с немым удивлением глядели на чудо, совершившееся на их глазах.
Женщина в белом бесшумно вошла к ним в камеру, а часовой удалился, даже не закрыв за ней дверь.
Наконец Марсель не выдержал и громко произнес:
– Ты кто? Привидение?
Женщина в белом приложила палец к губам, как бы советуя говорить тише.
Георг Борн — величайший мастер повествования, в совершенстве постигший тот набор приемов и авторских трюков, что позволяют постоянно держать читателя в напряжении. В его романах всегда есть сложнейшая интрига, а точнее, такое хитросплетение интриг политических и любовных, что внимание читателя всегда напряжено до предела в ожидании новых неожиданных поворотов сюжета. Затаив дыхание, следит читатель Борна за борьбой самолюбий и воль, несколько раз достигающей особого накала в романе.
Георг Борн — величайший мастер повествования, в совершенстве постигший тот набор приемов и авторских трюков, что позволяют постоянно держать читателя в напряжении. В его романах всегда есть сложнейшая интрига, а точнее, такое хитросплетение интриг политических и любовных, что внимание читателя всегда напряжено до предела в ожидании новых неожиданных поворотов сюжета. Затаив дыхание, следит читатель Борна за борьбой самолюбий и воль, несколько раз достигающей особого накала в романе.
Авантюрно-исторический роман «Грешница и кающаяся» был написан известным немецким писателем Георгом Борном в живой, увлекательной и динамичной манере. Писатель рассказывает об удивительных и опасных приключениях князя Монте-Веро и его верных слуг-друзей. Несмотря на многочисленные интриги своих недоброжелателей князь выходит победителем из всех ситуаций благодаря своим нравственным принципам. На протяжении всего романа героям сопутствует любовь и верность. В настоящий том вошла первая часть романа.
Роман малоизвестного нашему читателю немецкого писателя Георга Борна посвящен историческим событиям, происходившим во Франции в середине XVII века.
Георг Борн (1837—1902 гг.) — известный немецкий писатель, автор историко-авантюрных романов. Его перу принадлежат «Евгения, или тайны французского двора», «Железный граф», «Дон Карлос» и другие произведения.Предлагаемый читателю роман рассказывает о событиях, происходивших в Испании в середине XIX века во время правления королевы Изабеллы II.
В романе «Дон Карлос» автор повествует об истории дона Карлоса Младшего — претендента на испанский престол.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Н. Северин — литературный псевдоним русской писательницы Надежды Ивановны Мердер, урожденной Свечиной (1839 — 1906). Она автор многих романов, повестей, рассказов, комедий. В трехтомник включены исторические романы и повести, пользовавшиеся особой любовь читателей. В первый том Собрания сочинений вошли романы «Звезда цесаревны» и «Авантюристы».
Трилогия Владимира Неффа (1909—1983) — известного чешского писателя — историко-приключенческие романы, которые не являются строго документальными, веселое, комедийное начало соседствует с элементами фантастики. Главный герой трилогии — Петр Кукань, наделенный всеми мыслимыми качествами: здоровьем, умом, красотой, смелостью, успехом у женщин.Роман «У королев не бывает ног» (1973) — первая книга о приключениях Куканя. Действие происходит в конце XVI — начале XVII века в правление Рудольфа II в Чехии и Италии.
Юзеф Игнацы Крашевский родился 28 июля 1812 года в Варшаве, в шляхетской семье. В 1829-30 годах он учился в Вильнюсском университете. За участие в тайном патриотическом кружке Крашевский был заключен царским правительством в тюрьму, где провел почти два …В четвертый том Собрания сочинений вошли историческая повесть из польских народных сказаний `Твардовский`, роман из литовской старины `Кунигас`, и исторический роман `Комедианты`.
Действие историко-приключенческих романов чешского писателя Владимира Неффа (1909—1983) происходит в XVI—XVII вв. в Чехии, Италии, Турции… Похождения главного героя Петра Куканя, которому дано все — ум, здоровье, красота, любовь женщин, — можно было бы назвать «удивительными приключениями хорошего человека».В романах В. Неффа, которые не являются строго документальными, веселое, комедийное начало соседствует с серьезным, как во всяком авантюрном романе, рассчитанном на широкого читателя.