Невеста для принца - [36]

– Нет, – подумав, ответила я. – В условиях об этом не сказано.

– Тогда мы можем разбавить белый деталями любого другого цвета – кружевами, пуговицами, бисером. Например, белый можно дополнить голубым или даже лазурным. Сирень, фиалка, роза тоже подойдут. Лимонный неплохо будет смотреться. В принципе можно сработать на контрасте с черным или красным.

– Отличная идея! – одобрила я и в конце концов выбрала отделку из небесно-голубого кружева и шитья. В таком варианте платье перестало походить на свадебное и смотрелось скорее как летнее. Просто идеально!

Джулиана же остановилась на платье цвета спелой вишни. Такой оттенок хоть и делал ее немного старше, но зато придавал ее образу таинственность и соблазнительность.

– Поможешь мне еще с прической перед балом? – спросила меня Джулиана, когда мы покинули салон миссис Грэнж с опустевшими кошельками, но довольные своим выбором.

– Помогу, конечно, – ответила я. – Только ты мне за это кое-что расскажешь, – добавила с хитрой улыбкой.

– Что именно? – Джулиана тоже неуверенно улыбнулась.

– Про тебя и профессора Лотта. Ведь это он пригласил тебя на бал?

Джулиана, смущенно усмехнувшись, кивнула.

– Он. Но это может ничего не значить. Я не уверена… Возможно, по старой памяти…

– По старой памяти? – фыркнула я. – Да ты хоть знаешь, как он за тебя переживал все это лето? Искал связи, чтобы узнать хоть какие-то сведения о тебе. У него вон морщина на лбу появилась от беспокойства! – Я ткнула себя в то самое место на лбу. – И никак не «по старой памяти».

– Ты так думаешь?

– Я это знаю, – уверенно сказала я. – Как насчет чашки горячего шоколада и пирожного? Вон как раз моя любимая кофейня.

– От пирожного никогда не откажусь! – Джулиана сразу оживилась. – Думаю, возьму даже два. Эклер и ягодное. Или нет: с шоколадным кремом и безе… Или…

– На месте разберемся, – засмеялась я, ускоряя шаг и увлекая ее за собой.

Сливочный эклер, шоколадный бисквит с ягодами и безе…

– Я не смогла выбрать, – призналась Джулиана, с вожделением глядя на трелку, стоящую перед ней. – Так редко в последнее время ем сладкое!

– Вот и отъедайся, – поддержала ее я, отламывая кусочек от своего песочного пирожного.

– Мне он понравился сразу, – вдруг произнесла Джулиана изменившимся голосом. И это точно относилось не к бисквиту.

Я не торопила ее, но, замерев, приготовилась слушать.

– Это было так глупо. И наивно, – продолжала она, усмехнувшись. – Первокурсница-деревенщина и преподаватель-аристократ. У нас не могло быть никаких точек соприкосновения. Я даже молчу об Уставе академии, где подобные связи под запретом. Но это было сильнее меня. Я ведь когда поступала, не собиралась идти на боевой факультет, только на бытовой, который был более доступным для меня. Знакомо? – Джулиана с печальной улыбкой посмотрела на меня.

– Знакомо. – Я подавила вздох.

– Но после первого же занятия у профессора Лотта я решила, что должна попасть на его факультет. Хотела стать лучшей, чтобы он меня заметил. Мой отец заложил свою кузницу, чтобы я могла там учиться. И я училась очень усердно, стала одной из лучших на курсе, и мне даже удалось перевестись на дотации. Вначале профессор отмечал меня, помогал в тренировках. Даже высшая магия у меня проявилась благодаря ему. Однако в какой-то момент все изменилось, он вдруг стал сторониться меня, порой был даже чересчур холоден. А я не знала, в чем провинилась. Стала заниматься еще усерднее, даже попала в элитную семерку, чтобы он мог мною гордиться. А на четвертом курсе у нас была выездная практика, вместе с профессором. Уже вечером, когда наступило время отдыха, мы с Вейтоном решили прогуляться по городу и случайно наткнулись на Лотта. Он пил в одиночестве на открытой веранде местной таверны. Увидев нас, профессор подозвал к себе. Предложил выпить с ним, но мы отказались. Я никогда не видела его таким. Он был пьян, очень сильно. Тогда я впервые узнала, что у него когда-то была жена, но умерла через несколько месяцев после свадьбы, и в тот день, оказывается, была годовщина ее смерти. Знаешь, с одной стороны, мне было очень жаль его, а с другой… Стыдно признаться, но я испытала ревность. К уже мертвой жене, которую он любил. А потом… Вейтон отошел куда-то на несколько минут, а профессор Лотт… Мы сидели с ним как раз на соседних стульях. Так вот, он вдруг повернулся ко мне, посмотрел так странно, что у меня сердце перестало биться, и я… Я в порыве поцеловала его. Сама. В губы. А он вдруг ответил, не оттолкнул. Я такая дура! – Джулиана запустила пальцы в волосы и горько усмехнулась. – Обрадовалась этому. Подумала, ну наконец-то… Даже разозлилась на Вея, который вернулся почти сразу. А назавтра… Назавтра профессор, уже трезвый, сам подошел ко мне, позвал на разговор. Сказал, чтобы я не придавала значения тому поцелую, не питала надежды, поскольку он был не в себе. И вообще мы с ним не сможем быть вместе. Никогда. Еще и про запрет в уставе напомнил. Будто я сама не знала этого! Я несколько дней приходила в себя после его слов. Было очень больно и очень стыдно. Я даже бросить академию хотела. Но потом переборола себя и тоже постаралась забыть тот поцелуй. Жаль, что с чувствами это не вышло. Они никуда не пропали и с каждым днем становились только сильнее. Хорошо, что после того случая профессор не отвернулся от меня, сохранил нейтральное отношение. А к магистратуре у нас и вовсе возникло что-то наподобие дружбы… Ну а вчера он неожиданно пригласил меня на бал. Вернее, попросил меня составить ему компанию, поскольку на этот бал принц велел приходить всем, кроме невест, парами. А мы вроде как больше не студентка и преподаватель, поэтому ничего не нарушаем.