Невеста Чернобородого - [102]

— Эти пушки, — закончил лейтенант, указывая на фальконеты, — может быть, и маленькие, но с близкого расстояния они вполне смогут пробить дыру в лоханке Чернобородого пониже ватерлинии и вышибить из этих трусливых собак надежду на спасение бегством!

Он взвесил в руке одно из чугунных ядер:

— Что ж, они достаточно тяжелые, — улыбнулся он. — Главное — если влепить их в надлежащее место!

Матросы ответили ему одобрительным хохотом.

Переход от Джеймс Ривер до устья залива Окракоки занял пять дней. Стоял ноябрь, ясный и прохладный, и шлюпы обеспечивали весьма плохую защиту от холода. Единственным их достоинством в глазах Мэйнарда была мелкая осадка. Ради этого он пожертвовал всем, возлагая надежды именно на это свойство своей флотилии.

На обоих шлюпах царила бодрая атмосфера; люди были уверены в победе, хотя все отлично сознавали, что им предстоит померяться силами с вооруженной до зубов, превосходно защищенной шайкой отчаянных головорезов и закаленных бойцов, наиболее опасных из всех, когда-либо плававших по морям. Мэйнард был умелым организатором и опытным командиром. У него, по-видимому, совершенно отсутствовали какие бы то ни было сомнения в исходе операции, и его уверенность поднимала дух команды, как это обычно и бывает среди бойцов и солдат.

Черная Борода, казалось, подготовил все, чтобы достойно принять непрошенных гостей. Ему повезло больше, чем он ожидал, в сборе своих людей среди кабаков и винных лавок Баттауна. Теперь у него на борту было двадцать пять человек, и только четырех нехватало до полного комплекта. Боевой дух их был достаточно высок, потому что предчувствие жаркой схватки всегда воодушевляло их. Тич всех заставил принимать участие в подготовке к сражению. Под орудийные лафеты были подбиты специальные деревянные клинья, чтобы опустить стволы и дать возможность пушкам стрелять сверху вниз прямой наводкой, сведя таким образом до минимума» мертвое пространство «. Тич счел более целесообразным дать первый залп зарядом из обрывков цепей и кусков железа, чтобы перебить на шлюпах возможно большее число нападающих, чем стрелять круглыми ядрами по такой ничтожной цели. Отсутствие у противника артиллерии в немалой степени ободряло и потешало пиратов; в противовес этому возле каждого зловещего орудия Тича стояли наготове лохани, набитые пергаментными пакетами с пороховыми зарядами, прикрытые толстыми кожаными крышками, чтобы предохранить их содержимое от разлетающихся искр. Пирамиды гранат из обожженной глины, словно темно-коричневые тыквы, начиненные порохом и осколками камней, повсюду виднелись на палубе в тех местах, где их удобнее было схватить и ручной пращой метнуть в неприятеля.

К концу дня Тич послал двух переодетых рыбаками пиратов в невинного вида пироге к устью залива, чтобы во-время обнаружить приближающегося врага. Вскоре после сумерек они вернулись и, ухмыляясь, доложили, что два одномачтовых шлюпа — как и было описано — без малейших признаков наличия пушек на борту, — да и, пожалуй, чересчур маленькие, чтобы иметь таковые! — стали на якорь у первой отмели, чтобы, по всей видимости, дождаться рассвета.

— Ну, ребята, — сказал Тич, выслушав разведчиков, — кажется, нам не составит большого труда разделаться с ними, как только они завтра сунутся сюда — если только посмеют сунуться! Мы пустим их на дно, как дырявую баржу с дохлыми свиньями! Но если вам случится повстречать у них на борту девчонку, то — во имя страшного суда! — берите ее живьем!

Он безмятежно пропьянствовал всю ночь на берегу и вернулся на борт на рассвете, когда первые лучи солнца едва успели окрасить в розовый цвет. темное небо над горизонтом. Он живо растолкал спящую команду и привел ее в состояние боевой готовности.

Зрелище, которое представляли собой два жалких маленьких шлюпа, — медленно, наощупь продвигавшиеся по заливу, — было поистине смехотворным. Очевидно, они уже успели встретиться с трудностями при переходе через мелководье. Теперь перед ними плыла весельная шлюпка, промерявшая путь шестом. Вокруг шлюпов плавало множество веретенообразных бочонков с водой и доски от разобранных палубных надстроек, которые были брошены за борт в отчаянных попытках облегчить шлюпы и уменьшить их осадку. Пока Тич наблюдал за ними в подзорную трубу, один из шлюпов угодил на мель. Тич и его люди надрывались от хохота, потешаясь над отчаянными усилиями своих врагов снова поставить судно на чистый киль. А рассвет тем временем разгорался все ярче и ярче, словно затем, чтобы еще более упростить задачу для пиратских канониров.

Весьма довольные собой и развитием событий, веселые и оживленные, словно на пирушке, пираты подняли якорь и, поймав легкий ветерок, вывели» Ройял Джеймс» на фарватер, чтобы иметь возможность маневрировать парусами при наведении пушек на цель.

— Дай-ка по ним разок! — приказал Тич канониру носового орудия. Грохнул выстрел, и ядро взметнуло воду между маленькими суденышками. Это словно послужило сигналом к тому, чтобы на мачтах обоих шлюпов одновременно взвились флаги королевского британского военно-морского флота; однако, ничем другим они не выдали, что вообще придают значение этому выстрелу.