Невеста Чернобородого - [2]

Доктор Лори Блайт мерял шагами роскошный турецкий ковер в заставленном мебелью салоне мисс Хукер и в явном волнении то и дело подносил к носу очередную понюшку табаку. Это был хорошо сложенный молодой человек, чьи медно–золотистые вьющиеся волосы, едва заметные под париком, выдавали его родство с Анной. Галстук его был смят, и бриджи забрызганы грязью. Он резко обернулся, когда обе женщины вошли в открытую дверь.

— Мои извинения, мисс Хукер, мадам! У меня ошеломляющая новость для сестры. Анна, дорогая, мне очень жаль тебя огорчать, но… Видишь ли, отец арестован. Его взяли сегодня утром и отвезли в городскую тюрьму. Вечером он предстанет перед судом… по обвинению в убийстве.

— Убийстве?! — взвизгнула мисс Хукер, потеряв присущее ей самообладание.

— Да, мадам. Мистер Ранвик, уполномоченный магистрата. Отец убил его сегодня утром.

Мисс Хукер тяжело опустилась в кресло. Анна стояла, оцепенев, с испугом вглядываясь в лицо брата.

— Но ведь… мистер Ранвик был уже в весьма преклонных годах, — пробормотала мисс Хукер. — Его седые волосы должны были помешать ему участвовать в какой бы то ни было дуэли…

— Седые волосы не мешали Ранвику быть негодяем, — с горечью возразил Лори. — Весь Эдинбург знает, что мой отец был непричастен к заговору Мерсейского эрла[1], мадам, но Ранвик счел возможным поверить лжесвидетельству и пустить нас по миру! Сегодня утром он явился, чтобы привести в исполнение приказ о конфискации нашего имения…

— И ты говоришь, отец убил его? — прошептала Анна. — Лори, да уж не пьян ли ты?

— Сегодня я трезв, Ани, — пожал плечами Лори, с полнейшим безразличием относясь к оскорбительному вопросу.

Анна, словно окаменев, крепко сжимала побелевшие кисти рук, не в силах отвести взгляд от мрачной фигуры брата:

— Отвези меня к отцу? Лори, прошу тебя! Мисс Хукер, можно мне уехать, мадам?

— Конечно, дитя мое! — мягко ответила мисс Хукер. — Хотя городская тюрьма — вовсе не место для таких, как ты. И, несомненно, вовсе не место для таких джентльменов, как твой отец! Если твое присутствие сможет облегчить его страдания, поезжай к нему. Ваша карета ждет вас, доктор Блайт?

Анна заметила, как смутился ее брат:

— Э–э… нет, мадам. Я очень торопился. Моей лошади придется увезти нас обоих…

В сером бархатном дорожном плаще с отороченным мехом капюшоном, надвинутом на бледный лоб, Анна вскарабкалась на круп коня позади брата. Приведя в более или менее приличный вид свой костюм, отнюдь не приспособленный для верховой езды, она тесно прижалась к брату, когда конь галопом вынес их за школьную ограду.

За воротами, пустив коня легкой рысью, Лори обернулся и бросил через плечо:

— Карета стоит немного дальше по дороге, Ани. Она нагружена багажом, и я не хотел бы, чтобы ее видела мисс Хукер.

— Но почему, Лори?

— Видишь ли… — поколебавшись, ответил брат. — Может случиться, что тебе больше не придется вернуться в школу. У меня есть одна мысль, как спасти отца, но если дело не выгорит, то все это может кончиться виселицей для меня, да и для тебя тоже. Ты мне доверяешь, Ани?

Лори показалось, будто он слышит за спиной всхлипывания сестры, но это были всего лишь вздохи, вызванные слишком тесным корсетом, на котором отражалось каждое движение лошади.

— О, Лори, конечно! Как я могу не доверять тебе?

Брат жестом благодарности нежно погладил ее пальцы, цепко державшиеся за перевязь его шпаги:

— Отлично, сестренка! Видишь — вот и наша карета, там, у деревьев. И Мэдж тоже там. Она тебе все объяснит. Слезай с лошади и беги к ней, потому что я должен беречь каждое мгновение, если хочу, чтобы мой план осуществился!

Он развернул коня и пустил его галопом по направлению к Эдинбургу. Анна откинула капюшон и, забыв о всяком достоинстве и элегантности, подобрала длинные юбки и бросилась бежать к карете, где ее с распростертыми объятиями встречала ее старая нянька Мэдж.

Мэдж молча обняла Анну, вложив в это молчаливое изъявление любви и сочувствия все тепло своего старого сердца.

— О, моя крошка!.. — вздыхала Мэдж, когда лошади потащили карету на дорогу. Экипаж кренился и качался на неровностях почвы, и они обе крепко держались друг за друга, чтобы не свалиться с сидения.

— Бедное дитя мое, — произнесла Мэдж, когда колеса кареты, наконец, попали в наезженную колею дороги. — Какое ужасное несчастье! Бедный ваш отец…

— Что задумал Лори, Мэдж? Каким образом он собирается спасти его?

Мэдж потуже обернула тонкую меховую накидку вокруг своей жилистой шеи, дрожа от холода и от горя:

— Лучше бы вам не знать об этом, детка! Это чистейшее безумие, которое всех нас приведет на виселицу!

— Мэдж, дорогая, милая — ну, я прошу тебя! Ведь я уже почти взрослая! Скажи мне, что он собирается делать?

— У вашего брата возникла сумасбродная идея подкупить городского палача. Он говорит, что если это делалось прежде, то почему не может быть сделано опять? Неудачно завязанный узел на петле, неловкий толчок с лестницы…

Анна в ужасе зажмурилась.

— …и группа отчаянных товарищей под эшафотом устраивают схватку с солдатами и отбирают у ник тело бедного мастера Блайта… Ой–е, я слыхивала о подобных попытках, но никогда не слыхала, чтобы они заканчивались! успешно. Кое–кто из приятелей–медиков вашего брата уже согласился участвовать в похищении бедного хозяина и в попытке вернуть ему жизнь при помощи бесовских ухищрений, двигая его руками и надавливая ему коленом на живот. Это все закончится для них виселицей, — сказала я Лори. Но он хороший мальчик и хороший сын, и он должен попытаться. А мы будем молить господа о ниспослании ему удачи!