Невеста без места - [11]
Да какой там вообще спрос, с гостя-княжича да за сенную девку…
Велька только кивнула, голову опустила:
— Понимаю, матушка.
Ее-то силой на лежанку не уложишь, и княгиня об том знает. Бабка давно заклятью простенькому научила, еще когда и для поневы время не пришло.[9] Непросто силой взять внучку старой Аленьи. У княжича, к примеру, не выйдет. А у тех, оборотней? Какая-то пугающая мощь, власть непонятная чудилась Вельке в их взглядах, в самом их странном, чужом облике. Сможет ли она им противиться, чужакам этим, которые чего-то от нее хотят? Она им нужна. А зачем?
— Жди, — сказала княгиня, — как понадобишься, за тобой придут. Готова будь, и вниз из горниц ни ногой, поняла?
Зря Велька прождала, за ней не пришли. Без нее отец с ближними и гостями отполудничал в трапезной избе, народу нынче там собралось столько, что столы, один за другим поставленные, продолжались и за широкими дверями трапезной, чуть не до конюшен. Помимо бояр, воевод с женами, ближней дружины и гостей княжьих, купеческие старшины еще пришли, и купцы именитые самые, и мастеровые старшины с женами, а кто и с сынами и дочками. Как всегда в такие дни, народу набрался полон двор. Княжна Чаяна, конечно, пошла за те столы, с матерью и боярынями, чары с медом подавать будет самым почетным гостям. Может, женихов своих хоть рассмотрит толком, наконец.
В другой раз вовсе была бы не прочь и Велька там посидеть, да кариярскому княжичу теперь на глаза попадаться не хотелось. Не увидит он ее — и не поймет, кто такая. Вот то бы и хорошо.
Жалко, бабки Аленьи нет больше. Она бы все толково объяснила, и про кариярцев, и про тех оборотней с ярмарки. Недоговорила бабка чего-то в свое время, скрыла важное. Как Велька ни силилась думать, вспоминать, мелькало что-то в памяти, как отдельные огоньки, но ясным не становилось. Ведь ее ни много ни мало за робу приняли, за холопку! Из-за бабкиных оберегов? А если эти трое сунутся к князю права свои неведомые предъявлять? Конечно, отец ее не отдаст и не продаст, но что не обрадуется он — точно.
Но что же не так с бабкиными оберегами? Ведь невольничий знак мудрая волхва, всю жизнь прожившая на чужой стороне, носить бы не стала. Да и не бывают волхвы невольницами, не бывают, это всякий, кто хочешь, подтвердит! Значит, врут оборотни?
А что она им так вдруг в жены понадобилась — этому Велька и на капельку не поверила. Не глупая же она, в самом деле…
Кончилось застолье, вернулась Чаяна. Веселая. Порывисто обняла Вельку, шепнула:
— Видела княжичей? Тебе который показался?
Велька только головой покачала, хмыкнула. Так ей и позволили хоть глазком взглянуть…
— А тебе уже какой-то и показался?
— Да все неплохи. Но я, кажется, знаю, кто старший. Догадалась. Княжич Ириней. И еще там один, Велемил — может, он? Велемил — он вечно насупленный какой-то, что ли? Может, глупый малость? Ириней бы лучше, — глаза у княжны-сестрицы блестели этак загадочно, и в голосе что-то появилось, томное, зовущее.
Ириней, значит. И вокруг Вельки кружит, и сестре успел понравиться. Только по-разному он на них смотрит…
— Апроклятье? — напомнила Велька. — Ничего странного не разглядела? Может, метка какая — нет? Родинка большая, к примеру…
— Нет, — тут же скисла Чаяна, — не видно ничего ни на ком.
Велька только рукой махнула:
— Вот что, сестрица, нынче ночь особая, проклятье себя проявить может, метки невидные видными делать… ненадолго, но заметить успею. Могу попытаться. А не боишься? Может, лучше и не знать?
— Нет уж, лучше знать! — упрямо тряхнула головой Чаяна. — Если сумеешь, Велюшка, век перед тобой в долгу буду!
— Не нужна ты мне в должницах ни на век, ни на день! — буркнула Велька. — Я и так… не сомневайся.
Легко сказать. Слово-то она знала, но и только. А знание, бывает, уменья не заменяет. Но попытаться ей и самой хотелось.
А время подходило. Опустели улицы Верилога, горожане собирались на высоком берегу реки Верилы, там вокруг берез девки уже завели хороводы, пели, славили Ярилу с Лелей — близилась великая ночь божьей свадьбы. Сегодня вечно юная Леля-красавица, богиня-дева, уйдет к супругу Яриле в дальние чертоги, а власть над миром получит Лада, всему земному мать и хозяйка. Кончилось время девичьего цветения и веселья, наступает пора растить и собирать плоды.
Один хоровод распадался, и девушки разбредались по ближнему лесу, набрать трав и цветов, которые вплетут в венки из березовых и дубовых веточек, но тут же рядом начинались другой хоровод и другая песня.
Купальские костры только готовили, их зажгут с закатом, сам князь с волхвом вместе огонь выбьют. И расстелют тут скатерти повсюду, выставят припасы: пирогов и блинов будет без счета, сыра и сметаны, и медов хмельных самых разных. Минувший год удался урожайным, сытым, и люди истово надеялись, что и нынешний случится не хуже, а для этого праздновать следует широко и щедро, чтобы боги остались довольны.
А Леля вернется будущей весной. И далеко не все девицы из нынешних хороводов встретят ее, некоторые уже назавтра спрячут волосы под женский повой, уйдут молодыми женами в мужний род. А кто-то отдаст свои девичьи обручья и станет поджидать сватов. А кто-то, может, в свою семью принесет дитя, зачатое дивьей купальской ночью — семья не попрекнет. Дети купальской ночи — дети самого Ярилы, его божье благословение, им радоваться положено.
В моем окружении нет таких волчат, как я. Все они красивые, сильные, смуглые, выносливые, а я какое-то недоразумение: слишком маленькая, бледненькая и вечно болеющая. Моя семья меня поддерживает, говорит, что любит. Но, что делать девушке, в которую влюбился Волк, не любящий окружающих, и которая боится, что вечные простуды и неудачи, преследующие ее, могут поставить крест на светлой и большой любви?!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Куда только не сбежишь, лишь бы не выходить замуж за нелюбимого. Женевьева де Блитц привыкла распоряжаться судьбами всего рода. Ее внучка должна выйти замуж за представителя одного из аристократических семейств. Вот только юная Микаэлла не зря училась в университете на мага-исследователя, стремилась стать одной из лучших. Все, что она может — сбежать от бабки в экспедицию туда, откуда никто еще не возвращался, вспоминать счастливые годы обучения и пытаться выжить самой и спасти остальной отряд.
Воин Берсеркер завоевавший уважение не только своего клана но и всего своего народа, второй после Кетану победивший легендарного Вай'драка (Феникса), терпит крушение на неизвестной планете, теперь ему предстоит вернуть свой смысл жизни, в этом ему помогает Кристина — девушка-учёный, работающая на силы Империи людей, между героями вспыхивают настоящие чувства? помогающие обоим героям вернуть не только потерянное, но и обрести новое.
Оказавшись одна, без денег, без перспектив, без шансов устроиться, Кира решает довериться слухам. Говорят, самое элитное высшее учебное заведение страны – Борская Академия Магии – принимает всех одарённых без исключения. Обучение бесплатно, поступившим полагается содержание. Что ещё нужно? Кира отдаёт последнюю наличность за билет. Осознание собственного безумства приходит уже в пути. У неё нет денег, нет нормального начального образования. Кира чувствует себя курицей, которая зачем-то лезет в сад райских птиц.
Ничто не остановит волка, нашедшего свою пару… даже ее собственные сомнения. После того как тот ублюдок бросил ее четыре года назад, Саманта знает, что она никогда не заполучит то, чего она действительно хочет. Когда она случайно набредает на город волков и просит их вожака разрешить ей остаться, она думает, что он соглашается лишь потому, что его заинтриговало нечто новое, ведь Саманта перекидывается не в волка, а песца. Она понимает, что все будет по-прежнему, едва она надоест вожаку. Джейсон понял, что его влечет к Саманте в ту самую секунду, когда она упала в обморок ему на руки.
Я – Льяра Яррант, будущий друид-оборотник, а пока только студентка-первокурсница Академии Великой Матери. Стоило мне сделать шаг с портальной площадки – и размеренная жизнь затворницы сменилась сплошной чередой приключений. Вступительный экзамен и тот обернулся нападением культистов Кровавой Луны. И как же быть, если на мои способности наложили блок, сердце похитил мужественный воин-оборотник, а рука обещана ненавистному принцу Файбарда? Остается только прислушаться к серебряным бабочкам и найти зверя внутри себя.
Волей неведомых сил студентка Мария Кудрявцева вырвана из привычной жизни и заброшена в трехтысячный год на космическую станцию на орбите Сатурна. Однако энергичная русская девушка сумеет реализовать себя и в далеком будущем, среди представителей самых причудливых звездных рас! Проходит совсем немного времени, и Мария уже оказывается незаменимым специалистом, более того – высокой леди и главой нового рода. А на ее руку и сердце претендует синий и хвостатый инопланетянин Александр Уотерстоун – весьма импозантный и обаятельный, но слишком самоуверенный и властный мужчина.
Вот ведь угораздило меня завалить зачет по истории! И экзамен по неклассическим логикам. Ну ничего – неожиданная встреча со странным парнем, считающим себя магом, обернулась для обоих удачей. Ему не влетит от начальства, а мои проблемы чудесным образом, вернее магическим, будут разрешены. Всего-то и нужно, что поучиться в академии для попаданцев, притворяясь избранной. Кто же знал, что мною вдруг заинтересуется самовлюбленный эльфийский принц, а подозрительный демон начнет коситься в мою сторону с явно гастрономическим интересом? Да и таинственный парень, скрывающий лицо под капюшоном, не дает любопытству покоя…
Савельхей ним Шагрех, Темный Властелин, правитель Иварийских Земель, наследник Айзгаллы, ты подчинил Тьму благодаря силе нашей любви. Метка Тьмы на моем плече – символ того, что я твоя избранница. Тогда почему ты причиняешь мне боль? И теперь, со вкусом предательства на губах, мне остается только уйти. В Академию попаданцев, потому что больше просто некуда. А еще потому, что я, кажется, уже не человек.