Невеста авантюриста - [75]

– Возвращайтесь на Клиффорд-стрит, – сказала она и откинулась на потертое сиденье экипажа.

* * *

Квин сел на складной стул, который принес помощник доктора, и мужественно терпел, когда на его рану пролился обжигающий спирт, а хирург тем временем вдевал нитку в угрожающе большую иглу. Краем глаза он увидел, как по направлению к «Замку Джека Соломинки» проехал экипаж, точно такой же проехал мимо них перед началом дуэли.

Он взглянул на Грегора и увидел, что его друг также наблюдает за экипажем, загадочно улыбаясь.

– Грегор… – начал Квин, и именно в этот момент хирург вонзил иглу. К тому времени, как Квин смог сделать вдох и разжать стиснутые от боли зубы, Грегор уже принял совершенно невинный вид, что было для него весьма необычно и наводило на мысль, будто он что-то скрывает.

– Кто был в этом экипаже, Грегор?

Хирург сделал еще прокол.

– Черт возьми, я ведь не кусок гобелена!

– У вас очень нехорошая рана, ваша светлость. Вам еще повезло, что не была задета артерия.

Квин сдавленно зарычал от боли и смирился с продолжением операции.

– Грегор!

– Молодая леди, я полагаю, – признался тот.

– Ты рассказал ей? Какого…

– Она сама спросила. Но ведь она не вмешивалась, не так ли?

Квин красноречиво взглянул на Грегора, дав ему понять, что они поговорят обо всем позже, и постарался расслабиться, пока хирург заканчивал свое дело.

Теперь десять лет попранной чести и растоптанного достоинства должны были быть прощены, хотя бы гипотетически. И Квин считал, что все же получил сатисфакцию. Лэнгдаун принес ему свои извинения, и пусть он сделал это довольно напряженно, как будто вынужденно, но тем не менее Квин увидел в его глазах чувство стыда. Все, что оставалось ему теперь, – это жениться на Селине и начать новую жизнь, которую он уже подробно распланировал. Квин вдруг поймал себя на том, что блаженно улыбается.

* * *

– Вы хотите, чтобы я поехала с вами, мэм? – спросила Пруденс, укладывая в дорожные сумки последние вещи, которые сочла необходимым взять с собой Селина. – Или ваша тетушка наймет для вас служанку?

Лина тоже задумывалась об этом. Это, пожалуй, действительно было оптимальным решением – ведь, взяв с собой Пруденс, она обеспечит себе компанию на время путешествия. К тому же по прибытии ей придется снять номер в гостинице, и если с ней будет служанка, то она произведет впечатление уважаемой дамы, и отношение к ней будет соответствующее.

– Вы будете готовы к небольшому путешествию, Пруденс? Возможно, мне придется выехать за пределы города.

– Да, мэм. – Пруденс, казалось, была несколько озадачена, но в то же время полна готовности.

– Что ж, тогда собирайте сумки. Я намерена уехать вскоре после того, как вернется его светлость.

К ее огромному облегчению, с улицы послышался звук остановившегося экипажа. Было невероятно радостно видеть, что мужчины благополучно вернулись домой.

Лина сбежала вниз по лестнице и увидела Квина, его правая рука была перевязана, пальто наброшено на плечи.

– Вы в порядке? Сухожилия не пострадали? – начала расспрашивать Лина, как только дверь затворилась.

– Рана нехорошая, но чистая. Ее уже зашили, так что теперь останется шрам, но не более того. А теперь, если вы будете так любезны, соизвольте мне объяснить… что вы делали в Хэмпстед-Хит, Селина?

– Я думала, это очевидно, – парировала она. – Я переживала за вас.

– Дуэль – это отнюдь не место для женщины.

– Вы правы, – согласилась она. – Именно поэтому я держалась на почтительном расстоянии. Никто не видел меня, и я не сделала ничего, что могло бы отвлечь кого бы то ни было, и никоим образом не вмешивалась в ход событий.

– Ну а ты о чем думал? – Теперь Квин с возмущением обращался к Грегору.

Русский пожал плечами и сказал нечто такое, чего Лина разобрать не смогла.

– Я отлично знаю, что женщины – это большая загадка. Мне вовсе не нужно, чтобы ты помогал этой девушке стать еще загадочнее, чем она есть на самом деле, – резко сказал Квин. – Ты не оставишь нас?

Грегор вышел, хотя, судя по виду, был весьма недоволен тем, что вынужден предоставить Лине в одиночку противостоять Квину.

– Ваша рука, должно быть, болит, – сказала Лина. – Позвольте дать вам порошок?

– Вы что, стараетесь меня успокоить или отвлечь? – все еще возмущенно спросил он.

– Я стараюсь помочь вам. И ни к чему впадать в такую ярость, – возразила Лина. – Но вы хотя бы отправитесь теперь в постель и отдохнете?

– Нет, я собираюсь доехать до церкви Святого Георгия и поговорить с викарием о получении разрешения на брак. – Он посмотрел на нее, ожидая, что она станет горячо противиться его намерению.

Но Лина только пожала плечами:

– Как пожелаете.

– Вот именно, как пожелаю. Подробнее об этом мы поговорим после ужина.

Ей захотелось закричать на него или дать пощечину. Но вместо этого она подошла к нему, поднялась на цыпочки и поцеловала в щеку.

– Вы неисправимый упрямец. Но я чрезвычайно рада, что вы не позволили себя убить. – А потом, пока он в изумлении смотрел на нее, она сделала решительный шаг из библиотеки и прочь из его жизни. Она унесла с собой вкус его прохладной кожи на губах, хрупкое, незримое напоминание, которое постепенно улетучивалось.