Невеста Анатоля - [30]

— Ах, как это хорошо! — воскликнули все разом. — Расскажите, как вы влюбились.

Он смутился. Что ему рассказать? Maman посоветовала, maman сказала… приличная партия… триста тысяч приданого… хорошие связи…

— Я… я когда-нибудь в другой раз, — начал он, слегка раздосадованный.

— Хорошо, хорошо, — воскликнули они опять вместе, — ведь мы только так спросили, потому что хотим научиться влюбляться и никак не можем понять, как это делается.

— Капитан обещал научить нас и стал нам было объяснять, но Каликика страшно рассердилась и чуть не прогнала его. Он сказал, что объяснять будет на картах, и это Каликика позволила, но мы ничего не понимали, и нам надоело слушать. Мусмэ уверяла, что она что-то понимает, — указала Элия рукой на ту, у которой нос был меньше вздернут и которая казалась моложе других.

— Нет, я немножко поняла. Если положить две красные и одну черную, потом опять красную и опять черную… нет, постойте, две черных — это будет холодность.

— Ха- ха-ха, — залились смехом Баритта и Элия, — просто Мусмэ хотела выйти замуж за полковника, когда у него вырастет нога.

— Выйти замуж очень весело! Как мило, что Петр и Туфа женаты! Они познакомились здесь и поженились, потому что у них одинаковое отражение. Мы были на свадьбе — их венчали в церкви Уделов. Мы все были, даже Каликика, только Клим не пошел. Ах, как было весело! Фанагрион такой элегантный во фраке, Карбоша в орденах!

— Потом, когда все «ненастоящие» разъехались, мы приехали сюда! Вот было-то веселье, даже бабушка оставалась чуть не до утра, а она всегда спешит домой, потому что дома ее очень строго держат! — восторженно рассказывала Элия.

— Скажите, а отчего же вы ничего не говорите, или, может быть, вы приехали сюда для молчания, так мы замолчим.

— Нет, пожалуйста, я готов беседовать, — несколько смешался Маркел Ильич.

— Ну, тогда расскажите нам, отчего вы ушли и почему пришли сюда? А то мы не знаем, о чем с вами разговаривать.

Они примолкли и уставились на него свои круглыми глазами.

— Отчего я ушел и почему я здесь? — переспросил удивленно Маркел Ильич. — Я не знаю.

— Как не знаете? Вот странно-то! Ведь вы почему-нибудь же пришли сюда?

— Я пришел невольно.

— Ха-ха-ха! Невольно и без причины? Вот странно-то! Этого не может быть. Вы не хотите сказать? Ну и не надо! А кто вас прислал?

— Никто.

— Как никто? А как же вас привела Каликика?

— Я случайно нашел тетрадку и в ней…

Он не договорил, потому что случилось нечто неожиданное.

Они все три вскочили и заметались по комнате.

Фрукты попадали и покатились по полу, упал и разбился стакан.

Они метались в хаосе своих пестрых платьев и разлетающихся лент, взмахивали руками, роняли стулья и столики.

— Каликика! Каликика! Каликика! — жалобно кричали они.

Маркел Ильич вскочил с ужасом, ему казалось, что какие-то пестрые птицы бьются в комнате, наполняя ее хаосом, бросаются во все углы, жалобно выкрикивая:

— Каликика, Каликика!

Он стоял растерянно, не понимая, что случилось, когда рядом с ним раздался звонкий повелительный голос:

— Молчать! Что случилось?

Это была Каликика.

— Это не тот! Это ошибка! Это не «настоящий»!

— Брысь! На место! — сердито крикнула Каликика и, отцепив от пояса арапник, ближе подошла к Маркелу Ильичу.

Все три девушки, между тем, быстро прыгнули на диван и, крепко прижавшись друг к другу, образовали целую пеструю кучу, из которой торчали три черных головки, а глаза их с ужасом смотрели на Маркела Ильича.

— Как вы смели обидеть девочек? — спросила Каликика, и арапник в ее руке звонко щелкнул.

Она смотрела на него пристально своими удивительно светлыми глазами.

Маркел Ильич стал объяснять ей довольно сбивчиво находку тетради, свое состояние и извинялся, уверяя, что ничем не обидел барышень и не понимает, почему они так испугались.

Теперь он хорошо рассмотрел ее худенькую фигурку, одетую в черное гладкое платье. Ее волосы были собраны на макушке и, завязанные белой тесемкой, образовали на темени пресмешную метелочку. У нее был очень большой лоб и удивительно странные брови, они были почти перпендикулярны к переносице.

— Г-м, — сказала она, внимательно выслушав его, — случай исключительный. Идите в контору, я позову madame Икс.

— Да, да, позовите мадамочку, — запищали на диване девушки.

— Ну, ну, успокойтесь, — сказала им уже ласково Кали-кика и повела Маркела Ильича в следующую комнату.

В противоположность гостиной, «контора» была обставлена очень скупо. Направо у окна стоял большой некрашеный стол, на нем несколько конторских книг, чернильница, большой лист клякс-папира и колокольчик. У стола два венских стула, а на стене календарь и счеты.

Кроме стола, в комнате стоял большой гардероб и жидкая этажерка.

С потолка спускалась лампочка под зеленым абажуром, а на столе горела другая под таким же абажуром.

Каликика, оставив Маркела Ильича в конторе, пошла дальше, не закрыв за собою двери, тогда как дверь в гостиную она плотно заперла.

Маркелу Ильичу показалось, что за конторой открылась бесконечная анфилада комнат, но это было неверно — там было только две, но в последней из них всю стену занимало огромное зеркало.

Он хотел было заглянуть в эти комнаты, но не решился и остался стоять на месте.