Невероятные приключения Моли и её друзей - [11]

Уже перед самым погружением куда-то исчезла Моль. Медвежонок и Гагагав в поисках беглянки чуть с ног не сбились. Наконец, она появилась, таща за спиной внушительных размеров рюкзак.

– Фу-у! Чуть не забыла, – вытирая крылышком вспотевший лоб, пролепетала она. – Вот память девичья.

– Ты это чего, дополнительный балласт захватила? – спросил Медвежонок, помогая Моли просунуть негабаритный груз в люк батискафа.

– Никакой это не балласт, а свитер. Причём чисто шерстяной. Если будет холодно, я его надену, а если голодно – съем.

Последний раз внимательно осмотрев покачивающийся на волнах подводный аппарат, отважные исследователи забрались внутрь, задраили люк и начали постепенное погружение.

За двойными стеклами иллюминаторов замаячили морды рыб и лупоглазых лягушек. Озёрные жители с нескрываемым любопытством взирали на пожаловавших в их подводное царство странных гостей.

– Курс – середина озера, – по-капитански бодро скомандовала Моль сидящему за штурвалом Гагагаву. – Будем прочёсывать дно по спирали – от центра к краям.

– А мне кажется, лучше зигзагами, – предложил Медвежонок. – От одного берега к другому.

– Пока вы тут спорите, я проверю, как действуют механические лапы, – проговорил Гагагав.

За иллюминатором как раз возник большущий пятнистый рыбий хвост. Гагагав дёрнул за рычаг, и механические лапы, очень похожие на клешни рака, вцепились в него мёртвой хваткой. Подводный аппарат передёрнуло и, виляя из стороны в сторону, как консервная банка, привязанная к кошачьему хвосту глупыми озорниками, он понёсся вслед за огромной рыбиной.

Обезумевшая от боли и страха щука металась по озеру, стремясь освободиться от непонятной штуковины, присосавшейся к ней, словно пиявка. Она то резко уходила на глубину, то стремительно поднималась вверх, то выписывала самые замысловатые кренделя. Отважных исследователей швыряло внутри батискафа, словно горошины в детской погремушке. Если бы Медвежонок и Гагагав были не игрушечными, то обязательно понабивали бы себе шишки и синяки. Что касается Моли, то бедняжка зависла в воздухе, буквально чудом уворачиваясь от падающих на неё со всех сторон предметов и друзей. Любая встреча с ними могла окончиться для Моли весьма печально.

Наконец, Гагагаву удалось дотянуться до рычага. Механические лапы нехотя разжались. Щучий хвост, обиженно вильнув, исчез, и батискаф замер в густых зарослях камыша.

Как наши герои ни пытались, но освободить «Удачу» из цепких объятий камышовых стеблей так и не смогли. Гагагав запускал двигатель, приводил в действие механические лапы, однако батискаф упорно продолжал оставаться на месте. Тогда друзья, что было сил, принялись его раскачивать изнутри, но и этот хитрый манёвр тоже ничего не дал.

– Кажется, приплыли, – уныло проговорил Гагагав.

Моль мысленно начала подсчитывать, на сколько дней ей хватит припасённого свитера, если кушать его экономно.

Медвежонок включил светильник и прильнул к иллюминатору. Рядом примостилась и Моль. Насколько хватало луча, простирались камышовые джунгли. Они были пугающе угрюмы и безжизненны.

– Да-а, – вздохнул Медвежонок, – угодили в капкан.

– Смотрите, смотрите! – завопила Моль. – Глаза! Чьи-то глаза!!

– Где глаза? – дуэтом спросили Медвежонок и Гагагав.

– Да вон же, справа.

И действительно, справа к батискафу приближались глаза. Они принадлежали явно не рыбе и не лягушке, а какому-то крупному мохнатому зверю.

– Кто бы это мог быть? – то ли самому себе, то ли друзьям задал вопрос Медвежонок.

– Это же бобр! – воскликнула всезнающая Моль. – Ещё бабушка рассказывала мне, что бобровый мех очень вкусный и питательный. А у этого зверюги именно такой мех.

– Откуда ты знаешь? – поинтересовался Гагагав.

– Интуиция. А она меня ещё никогда и нигде не подводила.

– Вот когда я целиком был собакой, а может, гусем, то у нас в старшей группе была очень похожая меховая игрушка, но её почему-то все называли бегемотом.

Любопытный мохнатый зверь, раздвигая могучим упитанным телом камыш, подплыл поближе, но, не обнаружив в странном светящемся объекте ничего для себя интересного, повернул обратно.

– Эй, куда?! Постой! – забарабанили по иллюминатору и стенкам батискафа его невольные пленники.

Бобр передумал уплывать и вытаращился на ходившую ходуном «Удачу».

– Я знаю, что надо делать, – шёпотом проговорила Моль, и в её крошечных глазках засверкали хитринки.

– Что?

– Надо его разозлить.

– Зачем?

– А вот сейчас увидите.

И Моль, вплотную прижавшись к стеклу иллюминатора, стала корчить бобру безобразные рожи. Гагагав тоже не растерялся – он растянул в стороны свои уши и вывалил длинный, как мочалка, язык. А Медвежонок, в свою очередь, стал очень смешно копировать, как неуклюже плавает обладатель вкусной деликатесной шубы.

Такого откровенно наглого поведения бобр никак не ожидал. Он вмиг рассвирепел и бросился на своих незнакомых обидчиков. Мощный удар его широкого, как лопата, хвоста заставил «Удачу» покинуть тихую «камышовую пристань» со скоростью пушечного ядра. Хорошо, что друзья сделали батискаф на совесть, а не то он бы раскололся, словно грецкий орех.

– Ура! – радостно заорали исследователи глубин. – Наша уловка сработала!..