Невероятные приключения факира, запертого в шкафу ИКЕА - [8]

Взволнованный Аджаташатру убрал руку.

– У нас в деревне, – забормотал он, – мы с детства привыкаем к присутствию змей. Вы, наверное, играли в куклы, а когда мне был всего год, моей игрушкой и домашним животным была кобра. Разумеется, взрослые регулярно проверяли, что у нее в железах нет яда, заставляя рептилию кусать тряпку, натянутую на пустую банку из-под варенья. Ценная жидкость использовалась для изготовления противоядия. Но уверяю вас, даже неядовитые укусы и удары головой этих тварей малоприятны. Итак, вы спросили меня, как заклинают кобру. Все просто – змеи отличаются глухотой. Не знаю, слышали ли вы об этом. Рептилия сразу же следует за движением пунги – флейты, напоминающей продольную тыкву, разделенную деревянной по́лой перекладиной, и за вибрацией воздуха, которую производит инструмент. Создается впечатление, что змея танцует, хотя на самом деле она просто раскачивает головой в такт колебаниям флейты. Правда потрясающе?

Да, Мари была потрясена. Этот разговор превосходил все другие, которые она вела с молодыми людьми в последние годы, когда приводила их к себе домой после свидания. Как тяжело жить одной, если не выносишь одиночества! Из-за этого совершаешь поступки, о которых потом приходится сожалеть. Но поскольку плохую компанию она предпочитала отсутствию оной, то на следующий день часто испытывала горечь сожаления.

– Женщину очаровать намного труднее, чем змею, – добавил мужчина, желая закрыть тему на этой шутливой ноте. И улыбнулся.

– Ну, все зависит от женщины…

Иногда прекрасная француженка казалась хрупкой, как фарфоровая кукла, мгновение спустя выглядела обольстительной, как пантера.

– И от змея…

Разговор принимал странный оборот. В Индии все просто – там факиров не очаровывают. По крайней мере, Аджаташатру было приятно так думать, поскольку женщины никогда еще не пытались его клеить. Француженка очень ему нравилась, действительно, но проблема заключалась в том, что он проведет здесь всего одну ночь и даже не снял номер в отеле, и вообще он приехал во Францию вовсе не с целью найти женщину. У него совсем другая миссия, а потом, отношения на одну ночь – это не фокус… Не его фокус… Нет, в самом деле, лучше все забыть раз и навсегда. Все, решено!

– А вы за чем сюда приехали? – пробормотал он, чтобы выбросить из головы все эти мысли.

Но было трудно не смотреть на роскошное декольте француженки и не давать волю воображению.

– За лампой и металлической держалкой, чтобы повесить над раковиной кухонные принадлежности, ничего особенного.

Ухватившись с ходу за эту возможность, Аджаташатру повернул руку ладонью к себе вертикально и поднес к ней вилку. Та, как по волшебству, зависла в воздухе в горизонтальном положении на уровне его пальцев.

– А что вы думаете об этой держалке для столовых приборов? – бросил он. – Таких не сыскать даже в ИКЕА!

– Ой, как вы это делаете? – воскликнула она в восхищении.

Индиец сощурил глаза и напустил на себя таинственный вид. Он потряс рукой, чтобы показать, что вилку плотно держит на ней какая-то могучая и неодолимая сила.

– Пожалуйста, скажите! – капризно, как маленькая, настаивала Мари.

И каждый раз, когда она наклонялась к нему, чтобы посмотреть, что он прячет на ладони, Аджаташатру все дальше отодвигался.

Фокусник знал, что в подобных обстоятельствах молчание способно будоражить и возбуждать любопытство аудитории. Он уже объяснил ей фокус с флейтой. Объяснить этот означало бы признать, что все, что он делает, – это ловкость рук и шарлатанство. Чтобы не потерять лица, он предпочел прибегнуть к самому проверенному способу, которым он пользовался среди соотечественников: к вранью.

– Нужно много тренироваться и медитировать.

На самом деле, если бы Мари сидела рядом с Аджаташатру, она смогла бы увидеть, что вилка зажата между его ладонью и лезвием ножа, засунутого в рукав в вертикальном положении. И вы легко согласитесь, что здесь не требуются ни длительные тренировки, ни медитация.

– Вы не доели десерт, – заметил Аджаташатру, прибегая к отвлекающему маневру.

И пока Мари смотрела на свой чизкейк, он быстро вытащил нож из рукава и незаметно положил его справа от тарелки.

– Я вас больше не люблю, вы не говорите мне, как вы это делаете… – сказала она, надув губы.

– Когда-нибудь я вам покажу, как можно насквозь проколоть язык, не оставив в нем даже дырки.

Мари невольно отвела глаза. Нет, такого зрелища она не перенесет!

– Вы видели Эйфелеву башню? – спросила она, чтобы сменить тему, до того как ему придет в голову проколоть язык вилкой.

– Нет, я утром прилетел из Нью-Дели и приехал сюда прямо из аэропорта.

– Существует столько захватывающих историй и анекдотов об этом памятнике! Вы слышали, что Мопассан ненавидел Эйфелеву башню? Он каждый день на самом ее верху обедал, потому что это единственное место, откуда она не видна…

– Сначала нужно узнать, кто такой этот Мопассан. Но в любом случае мне нравится эта история.

– Это французский писатель девятнадцатого века. Но послушайте, – продолжала она, доедая десерт, – есть такие истории – просто пальчики оближешь. Я не про свой чизкейк, он слишком приторный. Один жулик по имени Виктор Люстиг сумел продать Эйфелеву башню. Можете себе представить? После Всемирной выставки тысяча восемьсот восемьдесят девятого года, для которой ее построили, башню должны были разобрать и уничтожить. На самом деле ее содержание проделало бы огромную брешь в государственном бюджете Франции. Этот жулик, пардон, Люстиг выдал себя за чиновника и, подделав контракт, продал ее части владельцу огромного предприятия по переплавке металлов за скромную сумму в сто тысяч франков.