Невероятное путешествие - [6]
Они свернули в кусты и медленно двинулись по просеке вдоль дороги, продираясь через густой подлесок. Скоро они вышли на небольшую поляну, поперек которой лежала гигантская голубая ель, поваленная бурей; на месте корней в яме было полно сухой листвы и хвои.
На поляну легли косые лучи заходящего солнца; здесь было уютно и спокойно. Постояв минуту, опустив голову и слегка качаясь на ослабевших ногах, старый пес залез в яму и повалился на бок. Кот долго обнюхивал и рассматривал все кругом, потом сделал в хвое небольшое углубление и свернулся там, тихонько мурлыча. Молодой пес исчез в зарослях, но вскоре вернулся. С его гладкой шерсти стекала вода. Он устроился поодаль.
Старый пес долго еще часто и тяжело дышал; задняя его лапа временами сильно дрожала. Затем, наконец, глаза его закрылись, дыхание стало ровнее и он уснул, только изредка вздрагивая всем телом.
Когда совсем стемнело, молодой пес придвинулся к старому и прижался к нему вплотную, а кот улегся между лап терьера. Всем стало теплее и удобнее. Старый пес спал, забыв о боли, усталости и голоде.
На окрестных холмах печально выли волки; бесшумно пролетая, перекликались совы. Слышались чьи-то робкие шаги, слабые шорохи — звуки, не прекращавшиеся всю ночь.
Однажды жуткий вопль, похожий на плач ребенка, разбудил старую собаку и она, дрожа и взвизгивая, вскочила на ноги. Но то был всего-навсего неуклюжий дикобраз, с шумом карабкавшийся по стволу соседнего дерева. Он слез и, переваливаясь, пошел прочь, потихоньку скуля. Когда терьер снова улегся, кота уже не было на месте. Он отправился на охоту. Молодой пес спал, временами тревожно вздрагивая, часто подымая голову и глухо ворча. Один раз он вскочил на ноги с громким рычанием; вслед за этим неподалеку раздался громкий всплеск воды, — и снова тишина. Кто знает, что было то неведомое, невидимое и неслышное, что проникло в сознание лабрадора и не давало ему покоя. Одно было очевидно: чего бы это ему ни стоило он дойдет до дома своего хозяина. Дом находился на западе — так подсказывал ему инстинкт. Но он не мог бросить своих друзей.
3
Бультерьер проснулся в холодный предрассветный час и с трудом поднялся на ноги. Он дрожал от холода, был ужасно голоден, его мучила жажда. Пошатываясь, медленно пошел он к ближнему озерку и по дороге наткнулся на кота, который припал к земле, держа что-то в лапах. Терьер услышал хруст костей в челюстях кота и, замахав хвостом, с любопытством приблизился выяснить, что происходит. Кот встретил его холодно и гордо и сразу же ушел прочь, оставив терьеру лишь объедки от своего пира — одни перья.
Терьер долго пил воду из озерка, а на обратном пути жадно накинулся на перья. Они застряли у него в горле и его вырвало.
Затем он откусил несколько травинок, немного пощипал перезрелой малины с низкого куста. Дома малина всегда ему нравилась, но сейчас, несмотря на то, что вкус был хорошо знаком, она нисколько не утолила голода.
Терьер обрадовался, увидев молодого пса, помахал хвостом и лизнул его в морду и, когда молодой пес направился к дороге, покорно последовал за ним. Вскоре к ним присоединился и кот; он еще облизывался после вкусного завтрака.
Они шли в сером предрассветном сумраке по обочине дороги и дошли до места, где дорога круто сворачивала в сторону. Здесь они остановились: перед ними была заброшенная лесовозная дорога, которая уходила на запад, прячась под свисающими ветвями.
Вожак поднял голову, как бы исследуя доносящиеся запахи и, по-видимому, обнаружив что-то, успокоился и повел товарищей по заросшей колее. Идти тут было приятнее: дорожка заросла травой, облетевшие листья покрывали ее. Густо растущие деревья почти сходились над головой и сулили прохладу и тень, когда солнце подымется выше. Больше всех в этом нуждалась старая собака, так как она чувствовала себя усталой еще утром, до того, как они пустились в путь. Двигалась она значительно медленнее, чем накануне.
Обе собаки были страшно голодны и с завистью следили за котом, который в полдень во время отдыха у ручья, съел пойманного им бурундука. Но когда старый пес подошел к нему, заискивающе помахивая хвостом, кот урча, отступил в кусты вместе с добычей.
Озадаченный и разочарованный, терьер сел, прислушиваясь к доносящемуся из куста хрусту. Изо рта собаки бежала слюна.
Спустя несколько минут кот вылез, уселся и начал заботливо чистить усы и шерстку. Старый пес лизнул его в черную морду и получил в ответ нежный хлопок лапой по носу.
Изнывая от голода, терьер бродил по отмелям ручья, исследуя каждый камень и ямку, продираясь сквозь заросли высохшего камыша, разрывая носом мягкие кротовые холмики. После этих тщетных поисков он уныло улегся возле кустика голубики с осыпавшимися ягодами и стал облизывать лапы и счищать грязь с морды.
Молодой пес был тоже голоден, но лишь перед лицом голодной смерти он мог бы побороть врожденные инстинкты: все его предки были приучены лишь находить и приносить добычу, не причиняя ей вреда, и в нем не осталось ничего от охотника. Убийство вызывало у него отвращение.
Он вволю напился воды из ручья, и все трое отправились дальше.
