Неверная жена - [8]

– Сделайте так же.

Она молча соорудила на голове подобие тюрбана, оставив длинный льняной язык, и хрипло спросила:

– У тебя есть вода?

– Она есть и у вас. – Даниэль указал на седло: – Вон там привязана фляга.

Леди Александра отвязала небольшой кожаный бурдюк и торопливо напилась. Даниэль смотрел, как двигается ее горло.

– Не пейте все сразу, – предупредил он.

– Хорошо. – Она мучительно щурилась. – Я… отвыкла от света. От пустыни.

– Закройте лицо, чтобы не глотать пыль.

Она послушалась; теперь поверх повязки сверкали только глаза, и Даниэль впервые различил их цвет. Голубые, как волны моря в спокойный день, и лучистые – вода на мелководье, от которой бегут по песку юркие золотые тени.

– Мы будем ехать некоторое время, – сказал Даниэль. – Потом остановимся. Я отлучусь. Вам нечего больше бояться, опасность удаляется с каждым шагом наших коней.

– Ты так красиво говоришь для вора, – сказала леди Александра. – Ты приплыл сюда из Франции искать свое счастье?

Даниэль молча развернул Джанана и пустил лошадей рысью.

Леди Александра быстро возвращается к жизни – вон и заговорила, как королева. Даниэль видел нынешнюю королеву Иерусалимскую однажды и был поражен ее красотой, нежной статью и голосом, который иногда лился, словно мед, а в другое время звенел, будто дамасская сталь. Если леди Александра даже сейчас, после десяти месяцев разбойничьего плена, так хороша и может говорить так мягко, то какова же она была раньше и какою будет снова? Ничуть не хуже Сибиллы Иерусалимской. Даниэль все сильнее понимал Гийома де Ламонтаня, который дает столько золота за возвращение жены.

Да она стоит больше этой суммы во много раз. Даниэль умел видеть и ценить настоящих женщин.

Он решил говорить с нею как можно меньше. Ей на самом деле все равно, кто он такой, и думает она о муже, с которым так долго не виделась и хочет воссоединиться вновь. Даниэль мало знал о леди Александре; граф де Ламонтань скупо поведал лишь, что она приплыла к нему для заключения брака из Англии, что в супружестве они состояли три года до ее похищения и что она редкостная красавица. Сейчас она слишком устала и была измождена, чтобы в полной мере оценить ее красоту, однако Даниэль видел по ее движениям, слышал в ее словах привычку нравиться и повелевать. Он молил Господа, чтобы никто этого больше пока не заметил.

Он ехал так, чтобы избегать больших дорог. Лошади были хороши, шли легко и ровно, и леди Александра неплохо держалась на спине Айши. Солнце било по земле с ожесточенностью, достойной умелого истязателя, по лицу струился пот, мелкая пыль лезла в глаза. Тут и там на камнях мелькали стремительные росчерки: вспугнутые ящерки бросались в укрытие. Один раз Джанан шарахнулся, увидев змею, но Даниэль быстро успокоил коня.

Приблизительно через полтора часа пути показалась каменная россыпь, которую Даниэль давно для себя наметил; туда-то он и направил коней. Достигнув ее, он спешился и, ведя в поводу Джанана и Айшу, вошел под прикрытие скал. Меж расщелинами росла клокастая колючая трава, название которой Даниэлю было неведомо, да трепетала листьями на ветру невесть как оказавшаяся тут олива. Даниэль привязал лошадей к ветвям низкого кустарника и снял леди Александру с седла.

– Вы можете сесть вот здесь, моя госпожа. – Он стащил с Айши расшитую попонку и постелил в тени скалы. – Это уединенное место, и вас никто не увидит. У вас есть вода, и вот немного еды, – он положил на попону свой дорожный мешок. – Вы можете есть, пить и спать. Я должен уйти, но возвращусь скоро.

– Куда ты идешь? – встревожилась она.

– Здесь неподалеку деревня, – терпеливо объяснил Даниэль. – Мне надо побывать там, прежде чем мы продолжим путь.

– Мой супруг приедет в эту деревню? Это Рабиун?

– Нет, моя госпожа, до Рабиуна еще полдня пути. – Он отвязал поводья и вскочил в седло Джанана. Черная шкура коня запылилась и казалась серой. – Не бойтесь ничего, никуда не уходите отсюда и ждите меня.

Не дожидаясь расспросов, он быстро поехал прочь и, едва осыпь кончилась, пустил коня галопом.

– Моя госпожа, проснитесь, – сказал Даниэль, осторожно прикасаясь к ее плечу.

Леди Александра открыла глаза не сразу, сначала вздрогнула, сжалась и лишь потом, видимо, ощутив, что опасность ей не угрожает, посмотрела на своего спасителя бирюзовым взглядом из-под светлых ресниц.

– Ты вернулся, – пробормотала она. – Я… я так устала. Сколько времени прошло?

– Немного. – Даниэль склонился над нею и усадил. – Я принес вам вот это. Переоденьтесь.

Она с удивлением развернула бесформенную, но чистую рубаху из плотной ткани, за нею – темный плащ. Даниэль поставил на землю грубые туфли, которые носили здесь женщины, когда обрабатывали скудные посевы. Толстую коровью кожу не прокусит ни одна змея или скорпион.

– Где ты взял это?

– Купил в деревне. Смените платье, моя госпожа, и потом приходите туда, – он указал в направлении, откуда приехал, – к повозке.

– Какой повозке?

– Ее я тоже купил в деревне. Так ехать вам будет удобнее.

Леди Александра смотрела на него во все глаза, прижимая к себе ворох одежды. Не задерживаясь более, Даниэль отвязал Айшу и повел кобылку к дороге, на которой стоял крытый деревянный возок с впряженным в него Джананом. Скакуну не очень-то нравилось, что его разжаловали в тягловые лошади, однако возразить он не мог при всем желании. Всю жизнь Джанан подчинялся Даниэлю беспрекословно, и если хозяину вздумалось впрячь его в это дощатое недоразумение – что ж, такова воля Бога.