Неведомые земли. Том 4 - [48]

Глава 174. Открытие мыса Верга (1447 г.)

В 1447 г. отправился Нуньиш [Нунью] Триштан на каравелле для дальнейших открытий, прошел мимо названного Кабу-Верди и Риу-Гранди [Гамбия] и повернул к другому пункту, лежащему по ту сторону под 12° (?). Здесь он нашел смерть вместе с 18 португальцами, а каравелла благополучно возвратилась, управляемая четырьмя-пятью моряками, ускользнувшими из рук негров[396].

* * *

Айриш Тиноку, который отправился с ними в качестве казначея, да еще четыре матроса были единственными, кто остался в живых. Поскольку среди них не было кормчего, можно считать чудом, что они через два месяца счастливо привели корабль в Лагуш[397].

>_____________________

Нунью Триштан, который в 1441 г. обнаружил мыс Бланко, захотел, видимо, после пресловутого открытия растительности в экваториальной зоне выяснить, какие же тайны скрыты за мысом Зеленым. Этот мореплаватель, несомненно, был единственным человеком, пытавшимся при жизни принца Генриха продвинуть открытия дальше на юг. Триштан, вероятно, достиг мыса Верга, расположенного под 10°. Он захотел пристать здесь к берегу, но этому помешала враждебность жителей приморских поселений. Вероятно, Триштан не пожелал плыть дальше, не пополнив запасов воды, поэтому он повернул назад на север и высадился предположительно около устья Риу-Нуньиш (Жеба)[398]. Когда команда корабля находилась на берегу, произошла стычка с аборигенами, во время которой были убиты как сам ревностный руководитель экспедиции Триштан, так и 18 его спутников. Только пяти человекам удалось спастись и вернуться на корабль. Поразительно, что этим людям, не специалистам по кораблевождению, удалось привести каравеллу на родину. Даже если двухмесячное плавание было совершено при самой благоприятной погоде, все же удача подобного рискованного дела свидетельствует о развитии мореходного мастерства португальцев[399].

Итак, самый южный пункт Африки, которого достиг Триштан, находился, видимо, около устья Гамбии[400]. Гипотезы португальских исследователей, согласно которым их соотечественники до 1448 г. достигли якобы Сьерра-Леоне[401] или при жизни принца Генриха дошли до мыса Пальмас[402], неправдоподобны и взяты с потолка.

Триштан, вероятно, не заходил еще в устье Гамбии. Последнее было найдено предположительно только через семь лет Узодимаре и Кадамосто (см. гл. 179,180). Однако нельзя точно сказать, в каком, собственно, году была открыта эта вторая великая река Северо-Западной Африки.

Глава 175. Жуан Фернандиш в глубине Северо-Западной Африки (1447 г.)

Вашему Высочеству известно, что Ваш кавалер Жуан Фернандиш задержался у Рио-де-Оро, чтобы разузнать об этой стране все, что ему удастся, как малые, так и крупные факты, а затем осведомить Вас о них, что, как он знал, соответствовало Вашему желанию. Вы знаете также, что Фернандиш провел там на Вашей службе много месяцев. Если Ваша милость изъявит теперь согласие отправить меня, с тем чтобы доставить его [Фернандиша] обратно, и если Вам будет угодно послать со мной несколько кораблей, то я охотно сделаю это, состоя на Вашей службе, и привезу обратно кавалера. Все расходы по этому плаванию можно легко покрыть[403].

* * *

Жуан Фернандиш провел в этой стране уже семь месяцев, и казалось ясным и разумным, поскольку он за то время, что его оставил Антан Гонсалвиш, наверняка там обосновался, возвратиться к нему или просить инфанта уполномочить кого-нибудь другого, чтобы его оттуда забрать. После того как Жуан Фернандиш подсчитал, что прошло уже достаточно времени, для того чтобы каравеллы достигли Португалии, он чаще выходил на берег и смотрел, не появилась ли одна из них. Я могу заверить, что это было его преобладающей заботой… [Корабли под командой Антана Гонсалвиша, Гарсии Омена и Диогу Аффонсу приходят на выручку, но им стоит больших усилий пристать к берегу.][404]

* * *

Величайшую радость испытывали они на обратном пути после встречи с их соотечественником Жуаном Фернандишем. Он уже давно ожидал корабль, но вместе с тем установил столь хорошие отношения с дикарями, что те были огорчены его отъездом. Некоторые из них пошли с моряками, чтобы проводить их и поторговать с португальцами.

Люди, у которых он [Фернандиш] остановился, были, по его словам, скотоводами из того же племени, что и мавр, привезенный Гонсалвишем в Португалию. Вначале они отняли у него всю одежду и продовольствие, дав ему за это ветхий плащ. Позднее он жил вместе с ними, питаясь кореньями, злаками, камедями [?] и одним из видов маиса[405], а когда этих продуктов не хватало, то ели ящериц и саранчу, которых они сушили на солнце. В тех же случаях, когда во всем была нехватка, они довольствовались молоком домашних животных. Мясо они ели, только когда убивали дикого зверя или птиц. Только по праздникам иные забивали скот. Так жили эти люди в глубине материка.

На берегу же питались они преимущественно рыбой, которую ели сушеной, а еще с большим удовольствием сырой, потому чти тогда она не вызывала столь сильной жажды… Долгое время кочевал Фернандиш с этими скотоводами. Под конец жил он среди ассенегов у одного знатного человека, по имени Уади Майнон, который был к нему так добр, что разрешил наблюдать за морем, дожидаясь появления португальских кораблей, и велел нескольким человекам сопровождать его при этом. Когда Фернандиш вступил на борт, то по цвету кожи и одеянию он походил на ассенега [зенага], но был здоров и упитан