Неведомые земли. Том 3 - [82]

…В Зайтуне я застал джонки, готовые к отплытию в Индию, и среди них одну, принадлежащую царю эз-Захиру, властелину Явы [Суматры],[8] ее экипаж состоял из мусульман… В течение 10 дней мы не видели солнца, а затем вошли в незнакомое море. Команда джонки испугалась и хотела повернуть обратно в Китай, но сделать этого не удалось. Мы провели 42 дня, не зная, в какой части океана находимся.[9] На рассвете 43-го дня появилась в море гора, удаленная от нас на расстояние примерно 20 миль; на эту гору гнал нас ветер. Матросы удивлялись и говорили: «Мы находимся здесь далеко от земли, и в море тут нет никакой скалы. [206] Мы погибнем, если ветер погонит нас туда». Все искали утешения в смиренных молитвах и в покаянии; люди по нескольку раз исповедовались в своих грехах. Мы смиренно молились Аллаху и просили защиты у его Пророка. Я составил список подаяний, которые купцы обещали раздать бедным. Ветер несколько утих, и тут при восходе солнца мы увидели, как гора поднялась высоко в воздух[10] и между нею и морем блеснул дневной свет. Мы очень этому удивились. Я видел, как плакали и прощались друг с другом матросы, и спросил их: «Что случилось?» Они ответили: «Мы приняли за гору птицу Рох.[11] Она погубит нас, если увидит». Расстояние между нами и горой составляло теперь менее 10 миль. Но тут послал нам Аллах попутный ветер, который увлек нас в другую сторону. Больше мы ее не видели, так и не узнав, чем же она была в действительности. Через два месяца мы достигли Явы [Суматры]… На этом острове я оставался два месяца. Потом сел на джонку… Я пустился в путь и через 40 дней прибыл в Каулем… Из Каулема мы отправились в Каликут, где провели несколько дней… Через 28 дней мы достигли Зафара. Это произошло в месяц мохаррем 748 года [апрель — май 1347 г.].[12]

* * *

Живший в XIV в. марокканец Ибн-Баттута,[13] несомненно, должен быть признан величайшим из всех путешественников, которых знали древний мир и средневековье. Даже достижения Марко Поло бледнеют (если не по их значению для истории культуры и литературы, то по широте охвата и дерзновению) в сравнении с поразительным трудом, которому была посвящена вся жизнь этого любителя путешествий. За 26 лет он объездил почти все нехристианские страны, известные в XIV в., и оставил после себя самый ценный из всех географических трудов средневековья. Фанатический приверженец мусульманской религии, Ибн-Баттута преднамеренно избегал христианских стран и только в двух местах — в Константинополе и на Сардинии — более или менее близко соприкасался с ними.

Ибн-Баттута родился 24 февраля 1304 г. в Танжере. Он совершил два путешествия в области, которые до него редко посещались или куда совсем [207] не ездили. Первое путешествие, несомненно, было самым важным. Из паломничества в Мекку, которое впоследствии неоднократно повторялось, оно переросло в 24-летнее странствие неслыханного масштаба. На востоке Ибн-Баттута доходил до Тихого океана, на юге — до современного Мозамбика, на севере — до 55° с.ш., то есть до города Болгар, стоявшего у впадения Камы в Волгу. Только непредвиденное препятствие помешало Ибн-Баттуте продлить свои странствия до Северного полярного круга. Второе путешествие (см. гл. 148) было значительно короче и продолжалось немногим более двух лет; но зато оно проходило по странам Западной Сахары и на Нигере. Эти страны Ибн-Баттуте не удалось посетить при первом путешествии. Кроме того, он побывал еще в испанских областях, подвластных маврам.[14]

Ибн-Баттута предпринял эти длительные странствия в основном на свой страх и риск. Он предстает перед нами то в образе благочестивого паломника, то опытного купца, то чиновника, действуя в различных мусульманских странах. Но ко всему этому Ибн-Баттута был еще настоящим исследователем. Он жадно впитывал все впечатления и оставил нам, к счастью, очень подробный, можно даже сказать, объемистый труд, настоящую географическую сокровищницу. Ибн-Баттута видел, пожалуй, в три раза больше чужих земель, чем Марко Поло. В некоторых случаях объективности суждений Ибн-Баттуты заметно мешают его религиозный фанатизм и несомненное пристрастие ко всему, что связано с исламом. Оп проявляет большую склонность, чем Марко Поло, к передаче различных неправдоподобных слухов и рассказов о чудесных происшествиях, не имеющих никакого значения. И все же труд этого путешественника стоит на недосягаемой высоте, и Ибн-Баттута вполне заслуженно считается мусульманским Марко Поло. Пешель с полным основанием называет его «величайшим сухопутным странником всех времен, который прошел больше земель, чем Марко Поло и Генрих Барт, вместо взятые».[15]

Подобно Марко Поло, Ибн-Баттута продиктовал свои воспоминания писцу. Однако на это его толкнула не скука во время плена, а воля его властелина — марокканского султана Маринида[16] Абу Инана. Ибн-Джузайа, высокообразованный секретарь султана, был тем человеком, который записал в Фесе рассказы Ибн-Баттуты, а затем обработал их стилистически и придал им соответствующую литературную форму. Так дошла до нас книга, которая, хотя и уступает творению великого венецианца по широте взглядов, тонкости наблюдений, ясности и достоверности, вместе с тем позволяет дать [208] ее автору ту высокую оценку, которую правильно высказал Мжик: «Если среди писателей-географов средневековья Марко Поло занимает первое место, то Ибн-Баттута, несомненно, стоит на втором».