Неведомые земли. Том 3 - [69]

Если предание верно, то повторное открытие Канарских островов было случайно совершено моряками из Шербура незадолго до 1312 г. В этом случае Малуазель сделал первую попытку их заселения в этом же году.

Известие об открытии островов дошло до Европы только около 1330 г. Возможно, что оно вначале хранилось в тайне в самой Генуе, пока к новым островам не направилась другая генуэзская экспедиция, обеспечившая там генуэзским купцам значительные привилегии, причем на длительное время. Разумеется, подтвердить документально это предположение нельзя, но долго хранить тайну не удалось. После того как в 1338 г. Малочелло перестал служить Генуе и нести ответственность за сохранение тайны, известие об островах должно было распространиться и в других местах. С этим предположением хорошо согласуется тот факт, что карта Дульсерта, впервые письменно засвидетельствовавшая открытие островов, относится к 1339 г. У нас нет оснований сомневаться в том, что открытие восточных Канарских островов [173] удалось совершить именно итальянцам. Ведь «Тюлений остров» Лобос, лежащий к северу от Фуэртевентуры, на карте каталонца Дульсерта обозначен итальянским названием Vecchi marini (то ость остров Морского старца, или Тюлений остров).

Видимо, Южная Европа проявляла тогда большой интерес к новым океанским островам. Ведь уделялось же им много внимания в одной рукописи 1341 г. (см. гл. 143). Еще важнее тот факт, что с 1341 г. одна за другой быстро снаряжались различные экспедиции, открывшие также и другие Канарские острова, о существовании которых, очевидно, не знали ни Малочелло, ни Дульсерт.

Дульсерт явно не имел никакого представления о том, что два острова, открытых Лансароте, были теми самыми островами, которые еще Плиний назвал Капрарией и Канарией. Поэтому на его карте, кроме новых островов Лансароте и Фуэртевентура, фигурирует еще два названия, найденные у Плиния и переданные им в искаженном виде, — Каприция и Капрация. Дульсерт поместил эти острова Плиния севернее вновь открытых островов, случайно на том самом месте, где действительно находится группа островов Мадейра, еще не известная в те времена. Этим он дал первый толчок к картографической небрежности, приводившей в течение многих столетий к величайшей путанице. Заключалась эта небрежность в том, что любое название океанского острова, услышанное где-нибудь картографом, помещалось им на карте в каком угодно районе океана. Вследствие этого возникло ошибочное представление, сохранившееся и до наших дней, будто отдельные островные группы, например Азорская, были известны еще в середине XIV в., хотя на самом деле о них вплоть до XV в. не имели ни малейшего представления (см. т. IV, гл. 161). Так, Капрария, или Козий остров, Плиния, идентичный вновь открытому Лансароте острову Фуэртевентура, позднее довольно часто появлялся на морских картах в самых различных местах как таинственный остров «de las cabras» [коз], и, наконец, его стали считать островом Сан-Мигел из Азорской группы (см. гл. 147). Однако при открытии этого острова в 1432 г. здесь не обнаружили ни коз, ни других млекопитающих, и, следовательно, название «Козий» совсем ему не подходит^-.

Кроме того, Дульсерт совершенно произвольно связал с двумя названиями островов, заимствованными у Плиния, еще два где-то услышанных им названия из ирландских саг; остров Святого Брандана и остров Дев (insula puellarum). Первый остров является плодом фантазии и фигурирует в ирландской легенде о святом Брандане (см. т. II, гл. 79). Хотя Венсан Бове еще в XIII в. указывал на то, что легенда о святом Брандане носит сказочный характер,[35] остров, носящий это название, не пропускается почти ни на одной карте Атлантики, относящейся к XIII—XV вв. Остров Дев тоже выдуман сказителями ирландских саг; первоначально его отождествляли с островом Бразил, на чем мы подробнее остановимся в IV томе (см. гл. 190). Позднее мы [174] еще не один раз будем возвращаться к отдельным сказочным островам Атлантики, но уже здесь следует обратить внимание на тенденцию средневековых картографов помещать в любом месте океана какие угодно острова, нисколько не считаясь с тем, правилен ли их выбор. Для картографа того времени было важно только внести соответствующее название. Нужно также указать на то, что при чтении источников допускались еще бесчисленные искажения и довольно часто неправильно прочитанное новое наименование наносилось на карту вместе со старым названием того же объекта и считалось уже другим островом. По поводу такого «размножения островов путем деления» автор написал специальную статью, в которой привел ряд примеров.[36] Еще древним географам не были чужды эти быстрые метаморфозы островов Атлантического океана, часто тоже из-за ошибочного прочтения названия, чему прекрасные примеры приводит Лелевель.[37]

Главная причина чудовищной путаницы на морских картах XIV—XV вв., а частично и XVI в. в количестве, положении и названиях островов Атлантики, путаницы, отражающейся на исследованиях и по сей день, заключалась в следующем. Картографы не сразу распознавали идентичность различных островов, вторично открывавшихся начиная с 1312 г., с островами, названия которых восходили к Плинию и Птолемею и были заимствованы из литературных источников древнего мира. Случилось так, что перепутанные античные и новые названия островов в конечном счете были все вместе помещены в Атлантическом океане усердными картографами. Вот почему уже к 1350 г. на картах фигурировали названия гораздо большего числа островов Атлантического океана, чем их было открыто до того времени или чем их имелось в действительности к западу от Гибралтарского пролива. В гл. 147 мы подробнее остановимся на том, к каким нелепым заблуждениям и ошибочным толкованиям, не искорененным и по сей день, привели многочисленные фантастические надписи на старинных картах.