Неведомые земли. Том 3 - [6]

Четвертой луны 1-го числа мы прибыли в ставку великого князя Огиня; тогда лед только что стаял и на почве появились ростки растений… 22-го числа мы прибыли к реке Лу-гюй [Керулен]. Воды ее образуют здесь озеро в окружности на несколько сот ли… С южного берега мы переправились на западный… После 16 дней пути река уклонилась на северо-запад, в горы; мы не смогли узнать ее истоков; на юго-запад мы выехали на почтовую дорогу Юй-Эр-ли…

Далее мы путешествовали десять дней; в летний поворот солнца тень от него, по нашему измерению, была 3 фута и шесть или семь вершков. Мало-помалу показались пики высоких гор. Отселе [20] на запад постоянно были горы и холмы; обитателей весьма много. [Описание дальнейшего пути мимо развалин города Китан.]

… 6-й луны 13-го числа мы достигли хребта Чан-сун-лин и остановились позади него… На запад отсюда прибыли в большой город Бе-сы-ма [Бишбалык]. Девятой луны 2-го числа мы отправились на запад и через четыре дня остановились на востоке от Лунтая… Потом, через четыре дня пути на запад, прибыли в Таласумулян [мулян — значит река]; река глубока и широка, течет на северо-запад; выходя с востока, она прорезает Инь-шань [Тянь-Шань].

10-й луны 1-го числа, переплыв реку на судне, мы прибыли на юг к одной большой горе, по северную ее сторону, где есть небольшой город Талас. Далее мы пять дней ехали на запад… Ехавши далее семь дней на запад, мы переехали одну гору, на юго-запад, и встретили здесь китайского посла, возвращавшегося в Китай… На другой день выпал большой снег… Снегу выпало на фут; но с восходом солнца он растаял. 16-го числа, направляясь на юго-запад, мы переехали реку дощатым мостом и к вечеру прибыли к подошве южных гор.

…Мы слышали, что предстоящая дорога трудна; в это самое время одна телега у нас сломалась; мы и оставили ее… 11-й луны 18-го числа, перейдя большую реку, мы прибыли на север большого города Семи-сы-ган [Самарканд]. Нас встретили в предместье Тайши… Когда учитель прожил здесь зиму, посланец и Сян-гун командировали с нами Хэла…

[Далее следуют наблюдения над погодой, признаками весны и т.д. Дальнейшее путешествие в начале мая 1222 г. Переход через Железные Ворота «Темынь-Гуань».]

5-го числа 4-й луны мы прибыли в лагерь императора, который послал высоких офицеров, чтобы встретить учителя… К началу жаркого времени года учитель отправился с императором в горы, чтобы там провести лето… [В связи с начинавшимися волнениями следует возвращение в Самарканд.]

14-го числа мы прибыли к юго-западной подошве Железных Ворот; при выходе горы здесь страшны и громадны; левый утес упал так, что поток протекает внизу скрытно около одной ли. 8-й луны 15-го числа мы прибыли к реке [Аму-Дарья]; она походит на Хуанхэ, течет на северо-запад. Переплыв ее на судне, мы остановились на южном берегу ее. На западе отсюда есть горное укрепление, называемое Туан-ба-ла, лежащее в развалинах… [Следует описание повторного прибытия в императорский лагерь и похода с императором на север.]

9-й луны 1-го числа, переехав через плавучий мост, мы направились на север. 26-го числа [январь 1223 г.] отправились в путь. 12-й луны 23-го числа был снег и такой холод, что множество волов и лошадей замерзло на дороге. Потом, через три дня, мы [21] переехали на восток Хочан-мулян [Сыр-Дарью] и прибыли в ханскую ставку…

[10 марта 1223 г. Чан Чунь простился с Чингис-ханом и отправился в обратный путь. Он пошел за Или, через Тянь-Шань и дальше по почтовой дороге к восточному склону Монгольского Алтая. В начале июня начался сильный снегопад.]

Следуя на восток, учитель проехал 16-го числа большую гору, на которой лежал снег; было весьма холодно; лошадей переменили у юрты… [Возвращение 7-го числа 1-й луны, то есть в феврале 1224 г.][1]

* * *

Весной ты расстался со мной, а теперь лето и тяжело путешествовать в палящий зной; по дороге давали ли тебе хороших почтовых верховых лошадей? Довольно ли было тебе в пути еды и питья, не мало ли? Власти в Сюаньдэфу хорошо ли принимали тебя? Нашел ли ты [нужных] людей? Вполне ли ты сам здоров? Я здесь постоянно думаю о тебе, божественном и бессмертном. Я не забыл тебя, не забывай и ты меня.[2]

* * *

Подвластные Божественному и Бессмертному монастыри, дома, в которых изо дня в день читают священные книги и взывают к небесам, должны молиться о долголетии царя. За это освобождаются они от всех больших и малых повинностей, оброков и податей.[3]

* * *

Чингис-хан, грозный правитель монголов, этот бич божий, при всей его жестокости все же интересовался науками и искусством и относился к ним с почтением даже в вражеских странах. С 1211 г. он вел в Китае почти непрерывную опустошительную войну, которая закончилась только в 1234 г., [22] после его смерти, полным покорением северной части этого громадного государства.[4] Однако и во враждебной Срединной империи Чингис-хан ценил высокообразованных людей. Из Китая пригласил Чингис-хан своего государственного канцлера, умного и удачливого астролога и предсказателя Елю Чу-цая, неизменно пользовавшегося его глубоким уважением. Из Китая также призвал он в Самарканд другого ученого, мудреца Чан Чуня, когда, состарившись в заботах о будущем своего государства, стал нуждаться в умном человеке, с которым мог бы вести философские беседы.