Неведомые земли. Том 3 - [5]

Как и при прежних изданиях, проф. Штехов (Мюнхен) с исключительным бескорыстием согласился держать корректуры. За это сотрудничество мы особенно благодарны ему и выражаем признательность также от имени усопшего.

Д-р Хенниг создал особую науку об исторических, географических и духовных закономерностях, вытекающих из общения между народами. Имя автора будет жить в его книге «Неведомые земли», которая была плодом десятилетней исследовательской работы.

Введение

Для историко-географических исследований, подобных тем, которыми занимается автор этой книги, 1200 г. н.э. представляется самым подходящим хронологическим рубежом. Именно с 1200 г. начинается тот монгольский период всемирной истории, который в Европе, правда, оказал влияние только на политическую географию ее восточной части, но зато для большинства стран Азии был подлинно поворотным пунктом. В тот период географические интересы христианских народов Европы были сосредоточены на изучении природы и хозяйства стран Азии, богатства которых считались тогда несметными. Неудивительно поэтому, что благодаря вмешательству монголов, повернувших колесо истории, за ряд десятилетий были достигнуты необычайные успехи в географических открытиях на Востоке. Ислам, под влиянием которого находились страны Юго-Западной Азии и Северной Африки, в общем неодобрительно относился к мирной торговле с христианами и чинил довольно серьезные препятствия для общения с христианским миром. Между тем монголы, создавшие новую державу в Азии, были в этом отношении более сговорчивыми. Они проявляли к христианам по меньшей мере равнодушие, а некоторые более здравомыслящие из них — даже благосклонность. Завоеванные монголами страны Азии, как правило, становились более доступными для европейских купцов.

Нельзя считать случайностью тот факт, что шесть первых путешествий XIII в., с рассмотрения которых начинается III том, были предприняты, либо с запада, либо с востока, как раз в завоеванные и открытые монголами для внешнего мира страны. Причины, которые привели к этому, будут ясны из последующего изложения.

Кровавым метеором поднялся на Дальнем Востоке Темучин, первоначально незаметный и бессильный вождь одного из монгольских племен, совершивший завоевания в таких грандиозных масштабах, которых не знала история. Он был одним из самых непостижимых, отталкивающих и одновременно возбуждающих интерес и достойных удивления людей, которые когда-либо жили на земном шаре. Чингис-хан растоптал цветущие культуры и уничтожил миллионы человеческих жизней и, несмотря на это, был величайшим гением, основателем государства, властелином, [18] организатором, выдающимся полководцем, человеком, который за 50 лет из ничтожного вождя маленького кочевого племени превратился в неограниченного диктатора империи, «простиравшейся от Средиземного моря до Тихого океана, от сибирской тайги до Гималаев, самого огромного государства, которое когда-либо существовало на Земле».[1]

Как бы то ни было не будет большой ошибкой, если полтора столетия между 1200 и 1350 гг. охарактеризовать в основном как монгольский период в истории географических открытий.

Вмешательство монголов и их завоевания вновь открыли европейским народам ранее закрытый путь в Центральную, а затем и в Восточную Азию.

«Великий торговый путь по суше, соединяющий Восток и Запад, был открыт. Китайские товары беспрепятственно пошли на далекий Запад, а иностранные товары из Западной Азии и из других западных стран устремились в Китай».[2]

При рассмотрении опустошительных последствий великого монгольского нашествия нельзя забывать и это его полезное влияние на культурные связи.

Без грозного монгольского потока, снесшего на своем пути все преграды, Европа на протяжении нескольких столетий ничего не узнала бы о Восточной Азии и о высокой культуре Китая. Не было бы и мощного импульса для наступления века великих географических открытий, для страстного желания Колумба отыскать «империю великого хана», плывя на запад.

Глава 118. Путешествие Чан Чуня по Центральной Азии (1221—1224 гг.)

В год Цзи-мао [1221], зимой, пронесся слух, что учитель, проживавший на море, получил приглашение ехать; на другой год, весною, действительно он прибыл в Пекин и остановился в монастыре Юй-сюй-гуан… Когда нарочный посланец прибыл во второй раз, то учитель отправился в путь на Запад. При расставании, когда братья спросили его о времени его возвращения, он сказал, что возвратится через три года; год же был в то время Син-сы [1221], луна Цзя-чжун [февраль]. В год Цзя-шен [1224], в первую луну, учитель возвратился из западных стран, ровно через столько времени, как сказал…

Что касается путешествия учителя, он проехал трудными местами несколько десятков тысяч ли [около 12 300 км], был в местах, не упоминаемых на наших картах и не орошаемых ни дождем, ни росою, и хотя его повсюду встречали с большим почетом, тем не менее путешествие его было чрезвычайно трудно и тягостно…

10-го числа [февраля] мы ночевали в Цуй-бин-коу [западнее Калгана]… [Следует описание дальнейшего путешествия через Фучжоу к соленому озеру Гайлипо, а затем в пустыню…] Третьей луны 1-го числа [начало апреля] мы вышли из песчаной полосы и прибыли в Юй-Эр-ли и здесь только встретили жилища, деревню, жители которой большей частью занимаются хлебопашеством и рыболовством… Лед еще не стаял. Третьей луны 5-го числа мы поднялись с места и ехали на северо-восток; по всем сторонам вдали виднелись людские обиталища…