Неведомые земли. Том 3 - [27]

А когда его спрашивали, зачем он это делает, великий хан отвечал: «Четыре пророка, которым молятся и которых почитают в мире. Христиане говорят, что бог их — Иисус Христос, сарацины — Мухаммед, иудеи — Моисей, идолопоклонники — Согомом-баркан [Шакьямуни-бурхан], первый бог идолов. Я молюсь и почитаю всех четырех, дабы тот из них, кто на небе старший воистину, помогал мне».[28]

Отсюда ясно, что веротерпимость монголов объяснялась не высшими философскими принципами и не мудрым мировоззрением, возвышающимся над религиозными догмами, которые были свойственны героям Лессинга Натану и Саладину.[29] Скорее всего, она вытекала из неуверенности и нежелания портить отношения ни с одним из великих богов, так как монголы не знали и не хотели знать, какой из них был самым могущественным.

Хорошее знание чужеземных языков облегчало Рубруку усердное собирание материала во время его путешествия. Как отмечает Хильдебранд в цитировавшейся выше работе, Виллем, кроме родного фламандского языка, вероятно, владел еще по меньшей мере французским, арабским и хуже — латинским. Путешествуя, он приобрел некоторое знание татарского языка, ведь иначе он едва ли смог бы установить, что толмач при переводе говорил совсем не то, что ему поручали передать. Рубрук всегда испытывал особую радость, если на чужбине встречал человека, владевшего его родным фламандским языком.

Разумеется, Рубрука никак нельзя считать ответственным за провал миссионерской деятельности в Монголии. Бесспорно, он был самым выдающимся миссионером из всех христиан, ходивших в Монголию в XIII в. Кроме Хербста, опубликовавшего замечательное новое издание путевых записок Рубрука, этим путешественником и его великолепной книгой занимались и другие исследователи, посвятившие им солидные монографии.[30]

Неудача Рубрука, считавшегося опытным миссионером, как гром среди ясного неба поразила христианскую Европу того времени. Однако папа [69] Иннокентий IV, который скончался 7 декабря 1254 г., так и не дождавшись возвращения Рубрука, незадолго до своей смерти получил какие-то ложные сообщения, преисполнившие его «великой радостью». Это побудило папу 29 августа того же года обратиться с очень теплым письмом к мнимому христианину Сартаку, который представлялся ему могущественным «Tartarorum rex» [«царем татар»] и «divino collustratus lumine» [«озаренный божественным светом»],[31] и заверить монголов в своей отеческой благосклонности![32] Кроме того, не дождавшись сообщений от долго не возвращавшегося Рубрука, Иннокентий отправил в путь пять доминиканцев, которые должны были проповедовать католическое учение среди монголов в Поволжье, а если представится возможность, то и в Центральной Азии. Им поручалось также совершать обряд крещения. Именно с караваном этих миссионеров 2 февраля 1255 г. Рубрук встретился в столице Великой Армении — городе Ани. После того как возвращавшийся из Каракорума Рубрук нарисовал пяти доминиканским монахам реальные перспективы, они повернули обратно. Из этого можно заключить, как пессимистически расценивал Рубрук и результаты своей миссии и перспективы для деятельности христианских проповедников среди монголов! И все же в 1260 г. в Сарае удалось основать кустодию францисканцев.[33]

Виновником почти непостижимого заблуждения папы был человек, назвавший себя «священником Иоанном» и домашним капелланом «царя» Сартака. Он уверял, будто направлен Сартаком в качестве посла к папе, но в пути его взял в плен последний Гогенштауфен[34] — король Конрад IV (1250—1254), который надолго задержал его в Сицилии и отобрал все грамоты, в том числе и ту, где Сартак изъявлял свою готовность покориться папе. Только после смерти этого короля (21 мая 1254 г.) пленник был освобожден и смог продолжить свой путь к папе. Вот почему папа счел даже необходимым в своем письме к Сартаку объяснить причину длительной задержки «посла»!

Не подлежит сомнению, что этот «Иоанн» был обманщиком. Какие мотивы руководили им, установить теперь нельзя. Альтанер утверждает, что мнимый «Иоанн» происходил из Армении.[35] На чем основано это предположение, автор не смог установить, да это и не имеет никакого значения. Разумеется, царевич Сартак не получил письма папы, которое должен был ему доставить его «домашний капеллан». И очень хорошо, что это письмо не достигло адресата, иначе какое мнение о христианах составили бы себе монголы!

Только после возвращения Рубрука лопнул мыльный пузырь радужных надежд на монгольских христиан, так долго тешивший сердца европейцев.

Глава 122. Армянский царь Этум II в Каракоруме (1254 г.)

В 1253 г.[1] армянский царь Хайтон [Этум] узнал, что татары покорили все царства, земли и государства вплоть до царства турецкого. Он созвал совет мудрейших и решил сам поехать к татарскому царю, чтобы легче завоевать его благосклонность и заключить с ним союз о мире. Но прежде он послал своего верного канцлера Армении, благородного Синибальда [Смбпата], чтобы тот получил согласие татарского царя на это путешествие, которое стало бы тогда более безопасным… [Следует описание четырехлетнего путешествия канцлера к великому хану, а затем поездки в Каракорум самого царя.] Мангу-хан был очень рад прибытию армянского царя, прежде всего потому, что… его еще не навещал ни один более великий государь. Поэтому он принял царя весьма благосклонно, с большими почестями и приставил к нему свиту из вельмож своего двора, которые должны были сопровождать его и оказывать ему почет… [Следует описание дипломатических переговоров, в ходе которых царь Этум ставит жесткие условия: после заключения союза великий хан должен креститься, разрешить строительство христианских церквей во всех государствах, подвластных монголам, принять участие в освобождении Гроба Господня от сарацин, помочь отнять у мусульман захваченные ими области Армении, покорить и разрушить Багдад. Великий хан якобы принял все эти условия, и его вместе со всеми придворными крестил армянский канцлер (?)].