Неведомые земли. Том 3 - [26]
С культурно-исторической точки зрения книга Рубрука представляет собой настоящую сокровищницу, содержащую много интересных деталей. Так, например, в ней впервые упоминается о ходьбе на лыжах.
«Живут там также Оренгаи [тунгусы!], которые подвязывают себе под ноги отполированные кости и двигаются на них по замерзшему снегу и по льду с такой сильной быстротой, что ловят птиц и зверей».[20]
В другом месте Виллем упоминает, что среди башкир на Урале еще до него вели работу монахи-миссионеры.[21]
Чудесную книгу Рубрука с географической точки зрения весьма обстоятельно изучил Шмидт (см. примечание на стр. 58). Превосходное исследование об этом путешественнике опубликовал также Юл.[22]
Истинная цель путешествия Рубрука в Монголию ни в каком отношении не была достигнута. После многомесячного ожидания ясного ответа хана о допуске миссионеров в его страну Рубрук должен был еще раз осведомиться, остаться ли ему в Монголии для миссионерской деятельности или возвратиться на родину. Ответ был знаменательным: ему предлагалось вернуться домой. Следовательно, второе посольство французского короля кончилось так же безрезультатно, как и первое.
Позднее Марко Поло нашел несравненно более благоприятную почву для деятельности христианских миссионеров в странах, подвластных монголам, и с 1308 г. в Китае уже подвизался католический архиепископ (см. гл. 131). Но это объяснялось прежде всего тем, что во времена Поло вместо тупых и суеверных великих ханов, царствовавших в Каракоруме, в Пекине правил [67] действительно просвещенный и культурный монгольский император, великий Хубилай, внук и достойный преемник основателя династии Чингис-хана.
Когда Рубрук вернулся в Сирию, король Людовик IX уже опять охладел к Востоку, доставлявшему ему одни разочарования. Поэтому Рубрук должен был представить своему повелителю только письменный отчет о путешествии и о крушении надежд, которые питали христиане. Этому мы и обязаны тем, что весьма ценная книга Рубрука сохранилась до наших дней. Его спутник Госсель доставил в Париж отчет и подарки Сартака для короля Людовика, а сам Виллем остался в Акре и вернулся в францисканский монастырь. О его дальнейшей жизни почти ничего не известно.[23] Полагают, что он был знаком с великим английским ученым Роджером Бэконом,[24] который читал также и отчет о путешествии Карпини.[25] Если это соответствует действительности, то Рубрук еще раз побывал во Франции, что отвечало его сокровенному желанию: ведь когда Бэкон в 1250 г. первый раз посетил эту страну, Рубрук находился на Востоке. О дальнейшей судьбе этого путешественника и годе его смерти мы ничего не знаем.
Текст письма, направленного великим ханом королю Людовику, не приводится нами среди первоисточников в этой главе. С ним можно ознакомиться в издании Хербста.[26] Письмо не настолько интересно, чтобы стоило его цитировать. Мункэ тоже счел, что французский король изъявляет ему свою покорность. Одно предложение из письма интересно, пожалуй, привести, так как оно особенно типично как для чванливости монгольских правителей, так и для их фразеологии:
«Если Силою вечного Бога от восхода солнца и до захода весь мир станет единым в покое и радости, то…».
Казалось бы, сообщение Рубрука должно было положить конец заблуждениям французского короля и папы относительно желания монголов перейти в христианскую веру. И все же попытки установить с ними тесные связи не были оставлены: в Сорбоннском университете хотели тогда даже основать специальную кафедру монгольского языка.[27] Однако более трех десятилетий никаких попыток проповедовать монголам католическое учение не возобновлялось. Монгольские правители допускали в своем государстве исповедание как христианской, так и любой другой религии, однако в существе этой веры они не разбирались. Их кажущаяся «склонность» к христианству объяснялась не духовными запросами, а безразличием к религии и суеверными страхами. Это побуждало их не чинить никаких препятствий «большой массе» живших в Каракоруме пленников — венгерских, русских, аланских, грузинских и [68] армянских христиан — при отправлении ими своего обряда. Отношение монголов ко всем религиям и причину их привлекательной для нас веротерпимости можно особенно хорошо проиллюстрировать следующим отрывком из книги Марко Поло, свидетельствующим о том, что даже люди с таким незаурядным интеллектом, каким отличался Хубилай, были чужды христианскому учению. Поло пишет: «Зная, что это один из наших главных праздников, созвал всех христиан и пожелал, чтобы они принесли ту книгу, где четыре евангелия. Много раз с великим торжеством воскуряя ей, благоговейно целовал ее и приказывал всем баронам и князьям, бывшим там, делать то же. И то же он делал в главные праздники христиан, как в пасху и в рождество, а также в главные праздники сарацин, иудеев и идолопоклонников.
