Неведомые земли. Том 3 - [149]
1. Вийо де Бельфон и в других отношениях показал себя не слишком щепетильным. Так, например, он включил в свое сочинение почти дословно большие отрывки из книги Кадамосто (см. т. IV, гл. 175), не оговаривая, что приводит цитаты из чужого труда.[11]
2. Ни в одном из документов того времени ничего не говорится о событиях, которые, как утверждает Вийо, произошли в 1364—1421 гг. На это можно возразить, что здесь речь идет о таких сведениях, которые моряки из Дьеппа и Руана хранили в тайне. Но ведь Вийо рассказывает о том, что с 1375 г. в Западную Африку ходили также моряки из других стран, которые лишь потому не добились успеха, что африканцы якобы воспылали сильной любовью к французам и хотели вести торговлю только с ними. Эта деталь типична для французских фальсификаторов истории. Но в таком случае во всех странах Западной Европы должны были бы кое-что знать о Западной Африке! Почему же тогда на многочисленных картах мира и морских картах, составленных после 1364 г., это открытие никак не отмечается? Почему на знаменитой Каталонской карте мира, составленной в 1375 г., уже у мыса Бохадор стоит надпись: «caput finis occidentalis de Africa» [самая западная оконечность Африки. — Ред.]? Даже в Реймсской копии рукописи Помпония Мелы от 1417 г. (которая была снята в самой Франции) за мысом Бохадор стоит надпись «terra incognita».[12] Как раз Каталонская карта мира от 1375 г. должна была бы передать какие-то сведения о побережье Гвинейского залива, если бы плавание дьеппских моряков в 1364 г. действительно состоялось. Ведь эта карта была изготовлена по желанию французского короля Карла V, властителя Дьеппа, который «жаждал познать мир» и поэтому около 1375 г. обратился к каталонцам, «чтобы получить хорошо выполненную карту мира».[13]
3. Наиболее отчетливо проявляется обман Вийо в его сообщении об открытии португальцами гвинейского острова Сан-Томе в 1405 г. Весьма точные записи в португальских документах и хрониках ничего не сообщают об этом замечательном открытии. Между тем о таком событии, по поводу которого португальский король якобы послал официальное письмо, португальцы, вероятно, должны были быть осведомлены точнее, чем составители архива города Дьеппа! Кроме того, в 1405 г. португальцы еще не могли предпринимать таких дальних океанских плаваний, так как инициатору разведывательных морских экспедиций, принцу Генриху Мореплавателю, который, в сущности, вывел свой народ в море, было в 1405 г. всего 11 лет! Если в 1405 г. португальцы уже побывали в вершине угла Гвинейского залива, если уже тогда они нашли остров Сан-Томе, открытие которого их хроники относят только к 1471 г. (см. т. IV, гл. 187), зачем же принц Генрих на протяжении десятилетий с трудом и медленно продвигал все дальше на юг к берегам Западной Африки десятки дорогостоивших экспедиций, которые только через 10 лет после его смерти попали в воды, якобы посещавшиеся ими уже в 1405 г.! Здесь отчетливо проявляется тенденциозность выдумок Вийо.[367]
4. Странно и подозрительно, что дьеппские мореплаватели 1364 г. предпочитали в основном Риу-Фреско, Рио-Сестос и Гран-Сестре, то есть как раз те места, где побывал сам Вийо в 1666—1667 гг. и которые он знал лучше других.
5. Чтобы проникнуть в Гвинейский залив, португальцам в XV в. пришлось предварительно 54 года заниматься разведкой, посылая в плавание многие десятки экспедиций и испытывая бесчисленные неудачи и разочарования. Но вот «французский гений» дьеппских моряков, уходивших ранее только в короткие рыболовные рейсы или в небольшие военно-морские экспедиции, помог им за «один прием» совершить настоящий навигационный подвиг. При этом они обошлись без предварительного накопления опыта. Мало того, в течение десятилетий французские моряки продолжали свои отважные плавания, а другие народы ничего об этом не подозревали. Никогда бури не расстраивали их расчетов, никогда им не надо было заходить по пути в чужие гавани, брать воду, бороться с враждебностью людей и стихий. А африканцы, которые позднее не раз враждовали с португальцами, всегда принимали французов с восторгом и отдавали им за ничего не стоившие безделки громадное количество золота, перца, слоновой кости и т.д. Нечего сказать, экспедиции дьеппских и руанских моряков действительно должны были бы привести к такому богатству, которому мог бы позавидовать сам Поликрат.[14]
6. В XIV в. все считали, что южнее мыса Бохадор берега Африки совсем пустынны и безлюдны, причем там царит невыносимая, все усиливающаяся жара. Только жители Дьеппа знали, что там находятся сказочно богатые земли, изобиловавшие золотом, перцем и слоновой костью. В противовес этой чепухе следует с неумолимой трезвостью заявить: в XIV в. никто и не помышлял о том, что южнее мыса Бохадор можно найти земли с пышной растительностью и неисчислимыми сокровищами. Вожделенные богатства Индии доставлялись в Европу только через восточную часть Средиземного моря или по Черному морю. Как же могла в то времена прийти в голову мысль, что эти же сокровища можно найти в Западной Африке, которую считали пустыней?
