Неведомые земли. Том 3 - [134]
Нёрлунд подчеркивал, что у нас нет никаких доказательств того, что «Трещотка» под командованием Пауля Кнутсона действительно вышли в рейс.[87] Однако это не играет никакой роли. Нёрлунд, как и любой другой исследователь, не сомневается в том, что плавание действительно состоялось. Его оговорка — это лишь замечание добросовестного историка. Отсутствие соответствующих документов в архивах позволяет ceteris paribus [при прочих одинаковых обстоятельствах] скорее сделать вывод о выполнении королевского указа, чем о том, что плавание не состоялось. Событие, помешавшее его осуществлению, было бы, пожалуй, отмечено, а осуществление указа — вряд ли. Присутствие гренландского священника Ивара Бардсена в Норвегии в 1363/64 г. подтверждается документами. Из этого косвенно вытекает, что рейс «Трещотки» состоялся раньше, ибо иначе непонятно, как мог Ивар возвратиться в Норвегию. Но в таком случае последний рейс «Трещотки» мог состояться только в 1355 г.
Насколько редким стало в то время сообщение между Гренландией и метрополией, видно из того подчеркнутого Нёрлундом[88] факта, что иногда события, происходившие в Гренландии девять лет назад, воспринимались в Европе как «новые».
Однако вряд ли можно сомневаться в том, что время от времени нелегальные плавания в Гренландию и другие западные земли все же совершались не то скандинавами, не то моряками других европейских стран (Англии?). [333] Точно так же никогда полностью не прерывались и запрещенные короной связи с Исландией (см. гл. 157).
О том, что такие случайные плавания из Европы в Северную Америку совершались даже через 100 лет, говорит очень интересное сообщение, содержащееся в одном документе, который исходит от немецких купцов, проживавших в Брюгге в 1434—1435 гг. В нем речь идет об указе шведского короля Эйрика XIII, запрещающем плавания в подвластные этому государю западные области, причем говорится, что «в иные времена также предписывалось, чтобы никто не пытался плавать в Винланд, к Оркнейским и Фарерским островам и т.д. Несмотря на это, корабли туда ходили».
С этими событиями как-то связано и странное сообщение Олая Магнуса, приведенное среди первоисточников в начале главы.[89] Однако, как это нередко случалось с Олаем Магнусом, он придал своему сообщению сенсационный характер, и оно в таксам виде не заслуживает доверия. Эскимосов-пиратов, пожалуй, никогда не существовало, ибо у этого народа не было ни малейшего влечения к морскому разбою. Нигде не сообщается также о торговых судах, которые в XIV в. достигали населенных эскимосами берегов. Сообщение Олая Магнуса, несомненно, относится к экспедиции Пауля Кнутсона. Однако король Магнус не принимал участия в этом плавании, а хранившиеся в Тронхеймском соборе эскимосские каяки наверняка не были военным трофеем Пауля Кнутсона.[90] Скорее всего эти каяки море пригнало некогда к берегам Норвегии, а затем, как это случалось и в других местах, например на Оркнейских островах (см. т. I, гл. 35), они были выставлены напоказ в церкви, поскольку музеев в тс далекие времена еще нс было. Появление каяков могло позднее привести к возникновению легенды, переданной нам не совсем надежным Клавдием Клавусом и легковерным Олаем Магнусом, будто эти лодки были захвачены во время карательной экспедиции против эскимосов. Все сообщения о воинственных эскимосах Нансен считает «представлениями, возникшими главным образом из легенд и суеверий», хотя они передаются нам также Михелем Бехаймом (около 1450 г.), Якобом Циглером (1532 г.) и Павлом Иовием (1534 г.).[91] [334]
Эскимосские саги, повествующие об истреблении норманнов эскимосами, были известны и гренландскому миссионеру Эгеде.[92]
К сожалению, источники ничего не сообщают о результатах, которых добилась экспедиция Пауля Кнутсона за поразительно долгий срок ее отсутствия (восемь-девять лет). В этом отношении мы должны удовлетвориться одними предположениями. В свете описанных выше событий представляется; почти бесспорным, что одна из главных задач экспедиции состояла в том, чтобы позаботиться о судьбе переселившихся из Вестербюгда норманнов и вернуть их в лоно церкви. Но если Пауль Кнутсон узнал в Эсторбюгде от Ивара Бардсена или другого соотечественника, что исчезнувшие переселенцы ушли на запад «к народам Америки» (эта фраза могла, разумеется, возникнуть лишь в XVI или XVII в.), то он должен был посчитать своим- долгом тоже отправиться туда на розыски.
Поразительно долгое отсутствие экспедиции Пауля Кнутсона вполне можно объяснить так, как это сделал Холанд: «Пауля Кнутсона и его спутников, как благочестивых католиков, должна была испугать мысль о поселенцах, отпавших от христианства, так как, по представлениям того времени, они этим самым добровольно отдались во власть дьявола. Король и исполнители его воли, как верные сыны средневековой церкви, считали своим долгом следовать за этими отщепенцами на край света и любыми средствами спасти их от высшей кары. Это несомненное самоотречение во имя веры Вполне объясняет и долгое отсутствие экспедиции».[93]
Так весьма логично перебрасывается мост к высказанному Холандом предположению, что экспедиция Пауля Кнутсона направилась из Гренландии в Винланд. Ведь в этой стране, прославленной в сагах, можно было скорее всего рассчитывать на встречу с исчезнувшими поселенцами.
