Неведомые земли. Том 1 - [85]

В южных странах раньше склонны были приписывать эту особенность всем северным областям. В этом отношении характерна составленная в 1450 г. в Модене круглая «карта мира», на которой показано, что даже на Оркнейских островах продолжительность дня и ночи равна 6 месяцам.[67] Однако еще в VI в. н.э. Прокопий Кесарийский, который хорошо изучил Скандинавию и не сомневался в том, что именно здесь следует искать Туле Пифея, высказал более правильное мнение, что летом солнце находится там над горизонтом 40 дней, а зимой 40 дней не появляется.[68] Тронхеймс-фьорд — единственный район, к которому подходят все указания Пифея относительно Туле. Незначительные Шетландские острова, особенно главный остров — Мейнленд — только потому принимались за Туле, что они в настоящее время стали самыми северными из Британских островов. Эта точка зрения, конечно, неверна, так как на Шетландских островах нет 2-3-часовой летней ночи. Это предположение также не способствует решению проблемы с экономической точки зрения,[69] хотя даже осторожный и проницательный Мюлленгоф выразил мнение, что Туле — это «несомненно Мейнленд».[70] Предположение о том, что Туле идентичен Исландии, впервые высказанное в 825 г. ирландским монахом Дикуилом,[71] на протяжении свыше 1100 лет имело много сторонников, и еще Вивиен де Сен-Мартен называет его «бесспорно» правильным.[72] Даже совсем недавно эта точка зрения поддерживалась некоторыми учеными. Но два безусловно решающих довода опровергают ее. Доказано, что Исландия до VIII в. н.э. оставалась безлюдной, в то время как Туле была цивилизованной страной, жители которой занимались земледелием. Кроме того, достоверно известно, что на Туле разводили пчел и добывали мед, а в Исландии это невозможно, так как в ее климатических условиях пчелы не живут. Против отождествления Туле с Исландией (которое еще и поныне имеет последователей) некоторые ученые выступали еще в 1824 г.[73] Мюлленгоф также высказывался против такого толкования.[74] Но эта гипотеза [189] принадлежит, очевидно, к числу тех исторических ошибок, которые неискоренимы.

Еще в гораздо меньшей степени, чем Исландия, истинной землей Туле может считаться Гренландия, хотя даже в наше время подобное странное мнение высказал Сфирис.[75]

Мы должны представить себе Туле издавна заселенной страной, жители которой уже давно миновали начальные ступени культурного развития, обладали известными духовными интересами и занимались морской торговлей. Ведь Пифей обсуждал с ними некоторые интересовавшие его и отнюдь не простые астрономические проблемы (о месте захода солнца зимой и т.д.). Это не только свидетельствует о том, что жители Туле имели склонность к наблюдениям над явлениями природы, но главным образом доказывает, что с ними можно было вступать в пространные объяснения через переводчиков. Между тем наличие переводчиков означает развитие торговли, в данном случае — торговля с теми странами, откуда были родом некоторые матросы Пифея. Из этого можно сделать отдельные далеко идущие выводы.

С самого начала нужно признать совершенно невероятным, что Пифей совершил свою смелую шестидневную летнюю экспедицию в открытое Северное море наобум, без всякой видимой цели. Известно, что в древности мореплаватели держались вблизи берега и добровольно отдалялись от него лишь в хорошо известных водах. Плавание наугад в неисследованные области открытого океана было бы бессмысленным, и нельзя допустить, что в древности кто-либо совершил такое безрассудство. Особенно невероятно, чтобы на такое рискованное предприятие решился выдающийся ученый, серьезный, рассудительный исследователь, целью которого было решить совершенно определенные задачи в области географии, астрономии и естествознания. Если предположить, что Пифей по поручению своих соотечественников-купцов стремился разрешить ряд географических проблем, то совершенно исключено, что он мог так глупо рисковать своей жизнью и тем самым поставить под угрозу успех экспедиции. Пифей, несомненно, был смелым человеком, но отвага у него сочеталась с рассудительностью. Короче говоря, Пифей лишь потому включил в запланированный им объезд Британии высадку на Туле, что в Северной Шотландии или на Шетландских островах до него дошли сведения об интересной стране, расположенной на расстоянии 6 дней пути. Мюлленгоф, очевидно, был прав, утверждая, что указание о 6 днях пути «почти не имеет ценности и не может быть использовано».[76] Но вывод этого исследователя, будто «Пифей бесспорно никогда не был в Норвегии», все же необоснован. Что же касается предположения Мюлленгофа, будто только остров Мейнленд можно отождествлять с Туле, вызывает, как мы показали, серьезные возражения.

О преднамеренном посещении Пифеем Туле речь может идти только в том случае, если существовали торговые сношения с этой страной. Без такой предпосылки нельзя объяснить выход в открытое море, а также беседу [190] с жителями Туле на астрономические темы. Однако единственной областью на 64° с.ш., с которой Британия могла вести торговлю, была именно Центральная Норвегия. Вполне вероятно, что в то время происходил обмен британского металла на высоко ценившиеся во все времена северные меха