Неведомые земли. Том 1 - [47]
Ганнон, ливиец родом, двинувшись из Карфагена, выплыл в море через Геркулесовы столбы, имея слева Ливийскую землю. Он плыл по направлению к востоку (ἓστε μὲν πρὸς ἁνίσχοντα ηλιον ὁ πλόος αὑτῲ ὲγένετο) 35 дней. Когда он повернул к югу (ὡς δὲ δή ἑς μεσεμβρίην ἔξετράπετο), то встретился с большими трудностями: с недостатком воды, с палящей жарой, с потоками огня, вливающимися в море.[4]
Существовали комментарии карфагенского вождя Ганнона, который в период расцвета пунического государства получил приказание разведать очертания берегов Африки.[5]
Ганнон в эпоху могущества Карфагена прошел от Гадеса до аравийской страны и описал это плавание; в то же самое время Гимилькон был послан исследовать внешние границы Европы.[6]
…Карфагенянин Ганнон, который был послан на разведку своими соотечественниками, выйдя через пролив в океан, обогнул большую часть Африки… карфагенянин Ганнон вернулся, как он сам говорит, не потому, что прекратилось море, а потому, что ему не хватало съестных припасов.[7]
В период расцвета пунического государства Ганнон, объехав Мавританию и обогнув южную дугу материка, при благоприятных условиях совершил морское путешествие к границам Аравии.[8]
Только в единственном документе, а именно в «Codex Heidelbergensis, 398», относящемся к X в., сохранились сведения об одном из самых значительных географических исследовательских путешествий древности в виде описания морского похода карфагенского суфета Ганнона к «Колеснице богов». Это важнейшее, хотя и краткое описание впервые было опубликовано в печати в 1533 г.[9] и с тех пор, вплоть до наших дней, часто обсуждалось [112] и комментировалось.[10] Особенно ценны комментарии голландца Кана.[11] Вопрос о том, какого места на побережье Африки достиг в своем плавании Ганнон и какую гору он назвал «Колесницей богов», в настоящее время, видимо, окончательно решен. Теперь перед нами в основных чертах предстала ясная картина подвигов древних исследователей, которые за одну отважную экспедицию достигли примерно того же, на что португальским мореходам XV в. потребовалось почти 70 лет. Впрочем, отдельные детали плавания Ганнона все же остаются неясными.
Отчет о походе, по-видимому, был составлен самим Ганноном — руководителем экспедиции. На это указывает не только первое лицо «мы», в котором выдержано повествование, но и особенно тот факт, что рассказ сохранен в виде надписи в карфагенском храме Кроноса (Ваала?). Такую честь могли оказать только подлинному отчету руководителя экспедиции. О путешествии Ганнона, по-видимому, знал уже Эвдокс во II в. до н.э., между тем как Геродот в V в. не имел о нем никаких сведений.
Считается, что единственный сохранившийся греческий перевод «передан с ошибками».[12] Во всяком случае, в нем нет конца.[13] Впрочем, как будет показано ниже, утеряны, вероятно, и другие части. По своей чрезвычайной лаконичности, отсутствию фантазии и трезвости этот отчет о путешествии не знает себе равных. Остается неясным, объяснялась ли такая сжатость изложения ограниченной поверхностью стены храма, не позволявшей писать более распространенно, или Ганнон был по характеру сухим дельцом и хотел сообщить только самое необходимое с военной лаконичностью. Сомнительно также, прав ли был Плиний, не всегда сообщавший надежные сведения, когда писал,[14] будто Ганнону было поручено обследовать «очертания берегов Африки».
Мнения о том, к какому времени относится поход Ганнона, с давних пор расходились. Сохранившийся отчет не содержит никаких указаний по этому поводу. Долго считали совершенно очевидным, что плавание вряд ли могло [113] быть совершено до 450 г. до н.э., так как Геродот, писавший в 440—430 гг. до н.э., ничего о нем не сообщает. Поэтому уже Лелевель считал правильным отнести экспедицию к 450 г. до н.э.[15] Многие последовали его примеру, и прежде всего Иллинг.[16] Даже совсем недавно Дебриц[17] сделал вывод, будто «Ганнон не мог совершить свой поход до экспедиции Сатаспа». Это заключение основано на том, что Геродот, знавший об экспедиции Сатаспа (см. ниже, гл. 18), ничего не сообщает о плавании Ганнона. Впрочем, подобный вывод следует признать ошибочным.
Дело в том, что Геродот был прекрасно осведомлен обо всем, что касалось Персии, но о Западном Средиземноморье у него были очень скудные сведения. О Карфагене и карфагенянах Геродот тоже сообщает крайне мало и ни одним словом не упоминает о таких городах, как Массилия или Рим. Поэтому вывод, основанный на умолчании, будто экспедиция Ганнона не могла совершиться до Геродота, ибо иначе последний сообщил бы о ней, совершенно неоснователен. Как мы видели выше, карфагеняне хранили отчет Ганнона о его экспедиции в храме, как в архиве, и старались как можно меньше рассказывать чужеземцам о своих выгодных торговых связях. Как же можно удивляться тому, что Геродот ничего не знал об открытиях карфагенян в океане. Карфагенский храм хранил свою тайну до тех пор, пока Полибию не удалось посетить его и скопировать надпись.[18] Разумеется, Геродот не мог ничего знать о плавании Ганнона.
Умолчание Геродота немало способствовало тому, что порой подвергали сомнению даже достоверность всего отчета,
