Неведомые земли. Том 1 - [181]

едва ли можно принять другое место, кроме Занзибара (Азании). Диоген, видимо, шел по тому же маршруту, что англичанин Спек в 1857—1859 гг. Более старая гипотеза Рошера,[14] что началом путешествия Диогена была Рапта, которую он пытается отождествить с Дундой, не обоснованна. Тем не менее Штрук[15] неоднократно присоединялся к точке зрения Рошера, поддерживая ее даже в том, что, вопреки данным Птолемея, Диоген сам не путешествовал, а только собрал сведения в Восточной Африке. Это возможно, но не обязательно.

Какую цель преследовал Диоген, продвигаясь в глубь Африки, установить нельзя. Вероятнее всего, его толкало на это стремление к получению торговых барышей. Птолемей заимствовал сведения о Диогене у Марина. Есть основание предполагать, что ревностный собиратель сведений — Марин, сам или через какого-нибудь посредника, получил сообщения Диогена и что, следовательно, Марин и Диоген были современниками. Согласно Хонигману, затерянный труд Марина был написан между 107 и 114 гг.[16] Правда, название «Ароматы», под которым подразумевался мыс Гвардафуй, откуда началось [417] вынужденное плавание Диогена на юг, уже встречалось у Страбона.[17] Впрочем, оно нигде не упоминается Плинием и появляется снова ровно через 10 лет после написания «Естественной истории» (77 г.), в «Перипле Эритрейского моря».[18] Из этого, пожалуй, можно заключить, что путешествие Диогена началось около 100 г., то есть примерно во времена походов Юлия Матерна и Септимия Флакка (см. гл. 60, 61).

Глава 60. Юлий Матерн в области озера Чад (вскоре после 100 г.)

Юлий Матерн, продолжает Марин, отправился из Гарамы вместе с царем гарамантов, выступившим в поход против эфиопов, и после четырехмесячного пути, во время которого он продвигался только в южном направлении, прибыл в эфиопскую землю Атисимба, где собираются носороги.[1]

* * *

Далее, поместив страну эфиопов, называемую Агисимба, и мыс Прас на той параллели, которая является пределом самой южной части известной нам земли…

…Марин принимает в расчет число дней следования от Большой Лепты до земли Агисимба и заключает, что последняя отстоит от экватора на 24 680 стадий.[2]

* * *

К неведомой области примыкает страна эфиопов, которая простирается очень далеко и называется Агисимба…

На юге [лежит] неведомая страна, замыкающая Индийский океан и захватывающая южную часть Ливии, называемую Агисимба.[3]

* * *

Вероятно, одновременно с Диогеном римлянин Юлий Матерн, которого, видимо, можно отождествить с наместником Нумидии, носившим то же имя и вторгшимся из Большой Лепты (Лебда) в страну гарамантов, предпринял смелую экспедицию в юго-западном направлении. Его сопровождал вождь гарамантов, занимавшийся разбойничьими набегами. В результате похода, продолжавшегося 4 1/2 месяца, римляне исколесили вдоль и поперек всю область пустынь и добрались до страны Агисимба, вытянутой в длину, гористой и кишащей зверями.

Вопрос о местоположении Агисимбы неоднократно был предметом [419] споров.[4] Вивьен де Сен-Мартен пытался отнести Агисимбу в оазис Асбен, но это исключается, так как там едва ли могли водиться носороги. Свидетельство Птолемея о том, что там кишели носороги, указывает на область, богатую реками и водоемами. Поэтому, вероятно, прав Киперт,[5] когда утверждает, что Агисимба, населенная неграми, могла находиться лишь на юге великой пустыни, предположительно в богатых водой низменностях вокруг озера Чад, примерно на расстоянии 20° по широте от исходного пункта — Лепты. Норден, который считает, что Матерн был купцом, присоединился к такому толкованию,[6] а Пешель называет поэтому Юлия Матерна «единственным римлянином, о котором можно предположить, что он побывал в Судане».[7] Между тем относительно других римлян того времени остается невыясненным, действительно ли они сами побывали в этой стране или пользовались сведениями из вторых рук. У Птолемея Агисимба, как и большая часть его стран Восточной, Центральной и Западной Африки, очень сильно сдвинута к югу. Киперт считает, что это произошло «в результате недооценки боевых маршрутов и задержек в пути». Неправильное перемещение всего ландшафта к югу привело к причудливому заблуждению, будто Агисимбу можно отождествить с Зимбабве. Эта гипотеза не заслуживает серьезного обсуждения и может лишь служить поучительным примером того, как случайное созвучие названий приводит к фантастическим выводам. В связи с такого рода прокрустовыми методами хочется привести шутку Мака, который предлагал под этимологией понимать такую науку καῖ’ ἀντιφράσιν, διὰ το μὴ λέγειν τά ἔτυμα.[8]

Само по себе путешествие к озеру Чад, которое у Птолемея выступает как озеро Нуба,[9] было бы величайшим достижением древности, ибо даже в повое время его открыли лишь в 1823 г. (Клаппертон, Денхем и Оудни). Как бы то ни было, можно считать лишь вероятным, что Юлий Матерн добрался до озера Чад; бесспорных доказательств нет. Данные Птолемея слишком «неточны», чтобы можно было утверждать это с уверенностью.[10] Во всяком случае. Вивьен дэ Сен-Мартен был прав, когда писал, что Агисимба — «самый южный пункт, до которого когда-либо ходили древние в Центральной Африке».