Неужели я умру? - [48]

Неужели я умру? Не могу поверить, что я следующий в этой, казалось бы, долгой очереди в местечко под названием смерть… Вестос, ответь мне, прошу тебя! Скажи мне, что тот день, когда Всевышний обернул время вспять, — лишь плод моего отчаяния, сумасшествия, больного воображения. Мне страшно, Вестос. Эти десять лет стоят вечности небытия. Боже мой, как же невыносимо осознавать безысходность! Этот второй шанс и награда, и кара в одном воплощении. Строгая, но поучительная история заблудившегося странника, получившего дар Богов и наказание в виде знания точного времени встречи с Мортем. Не мне судить людей, но мне их искренне жаль. Ах, если бы только Создатель дал мне силы донести до них эту историю, отвернуть от бездумного марша в пропасть существования, где каждый взращивает в себе старость, скрывается от себе подобных, избегает трудности, не прощает собственных ошибок. Они встречают смерть как избавление…

— Глупо бояться смерти, не научившись жить. Ты помнишь эти слова, Шаду? — Отозвался на мою исповедь мой хранитель. — Каждый человек — вольный художник, рисующий своими мыслями, взглядами, чувствами. На холсте отражается лишь только то, что он выбирает. Но хуже всего, когда он ждет, что кисти начнут рисовать без помощи его рук. Он смотрит на шедевры, унижая свои произведения, так и не попробовав свои силы. Прячет краски в глубинах души, закрыв их на засов своим неверием. Захлебываясь чувством вины, он гневит жизнь за то, что она несправедливо обделила его талантом творца — опустошается…

— Боязнь пустоты сильнее, чем страх перед смертью, когда ты теряешь настоящую жизнь. Теперь я все понял, Вестос. Тяжело покидать то, что по-настоящему любишь…

— Ты всегда будешь с теми, кого полюбил, Шаду. Ты будешь жить в своем искусстве, в каждой линии, созданной кистью в твоих руках. Ты будешь жить в доброте и любви, бескорыстно тобой подаренной. Ты оставишь светлую память, Шаду, и веру в чудотворность жизни. Живи! Живи до последнего вздоха, отведенного тебе. Живи, зная о безвозвратности этого мира!

Глава 36

Благодаря тебе я написала много книг с захватывающими сюжетами, где каждый персонаж влюбляет в себя читателя. Я с гордостью хочу признаться, что самый главный герой моего жизненного романа, который продолжает вдохновлять меня по сей день, — это ты, Шаду. Мой самый любимый, самый верный, самый храбрый! Именно благодаря тебе я сейчас жива и радуюсь каждому новому рассвету, воплощая наши общие мечты в действительность. Вижу твое присутствие в картинах, в сиянии возрожденных улиц и счастливых улыбках студентов Академии Искусств имени Ромаля. Ты автор этого великого романа, который открыл миру множество талантов. Они любят тебя и хранят светлую память о твоей искренности, доброжелательности, настойчивости. Для них ты стал примером для подражания. Подобно той самой угасшей звезде, после смерти ты оставил свет, который будет еще очень долго виден людям.

Твои родители приняли меня как родную дочь, и я с гордостью называю их мамой и папой. Мы одна большая, крепкая семья. У Бродо-младшего три дедушки: деда Эстиго, деда Деданж и деда Чегони. Он окружен настоящей любовью. Спасибо тебе, что подарил мне сына, глаза которого будут напоминать мне о тебе. Обещаю, что он будет всегда гордиться своим замечательным отцом и всегда о тебе помнить. Тебя больше нет с нами, но месье Деданж уверяет, что эти строки найдут тебя в ином мире, и я смогу отпустить груз потери. Мне тяжело, Шаду, и я плачу, изливая чернила души на белый лист. Но ты не переживай, мне действительно сейчас становится легче.

В тот день ты позвал меня на крышу нашей любимой, дряхлой многоэтажки и с необычайным спокойствием озвучил свой диагноз и точный остаток дней. Я вспоминаю тот холодный удар в сердце, который едва не отобрал у меня сознание. Ты знал день своей смерти. Тогда в тюрьме, одержимый порывом, ты пытался объяснить мне это. Моя душа верила тебе, но разум объяснял твое состояние как отчаяние. До последней минуты ты ни разу не уступил места горю. Ты внушал мне, что на это не осталось времени: «Лучше минута жизни, чем сто лет существования». Тебе даже удалось заставить меня забыть о скором расставании с тобой. Но однажды ночью я услышала, как ты шепчешь: «Неужели я умру, Вестос?». В тот момент я подумала, что не вынесу столь безжалостного испытания.

С каждым днем ты угасал, но в твоих глазах продолжала гореть страсть к жизни и любовь к людям. Ну а самое главное, мой герой, — это твоя непоколебимая вера. Я как никто другой убедилась в этом, когда однажды в нашу дверь постучал незнакомец. Им оказался высокий рыжеволосый юноша, который застенчиво попросил у меня встречи с тобой. Ты был уже очень слаб и с трудом воспринимал реальность. Я не хотела, чтобы тебя лишний раз беспокоили. Но парень был настойчив. Он проделал долгий путь из далекой северной страны и не намеревался отступать. Затем он показал мне твою картину отца и сына. Вмиг я узнала незнакомца, хотя никогда не встречала его в жизни. Он все-таки нашелся, Шаду. Ромаль — живой и полный сил. Когда он увидел обессиленного тебя, то припал к твоим рукам и горько заплакал, произнося вслух: «Спасибо…» Ты бредил и, возможно, даже не осознал чуда, которого так долго ждал.